Имя приказано забыть
Шрифт:
– Командир, – сказал Сохно. – Пока Обейда отдыхает, не отдохнуть ли и нам?
– Не возражаю. Наблюдение ведем по одному. Первый на посту – Танцор.
Сохно удовлетворенно и красиво захрапел в микрофон «подснежника».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Да, я получил подробную инструкцию и тщательно изучил ее. – Немолодой человек в белом халате, представившийся полковником Юрковым, вертел в руках хорошо знакомые майору Яблочкину листы инструкции. Голос
– Я, товарищ полковник, – сказал Яблочкин.
– Да-да, вы… Вы, товарищ майор, очевидно, не инженер по профессии… И вообще, от научной работы, думается, весьма далеки… Никогда, то есть не занимались…
– Так точно, товарищ полковник. Я кадровый военный.
– Я понял это из ваших весьма туманно изложенных предложений. И из описания ситуации, которую вы представляете себе достаточно плохо…
– Я представляю ее себе только так, как изложено в подготовленных для нас документах. В предельно упрощенном виде, чтобы было понятно, товарищ полковник, не инженеру и даже кадровому военному. – Сережа Яблочкин позволил себе обидеться, поскольку он три ночи провел за составлением этой инструкции и даже нарвался на семейный скандал, поскольку жене казалось, что он не ночует дома по какой-то иной причине, чем занятость на службе.
– Впрочем, это естественно. – Полковник неожиданно улыбнулся, но без насмешки, почти виновато. – Я попытаюсь объяснить… Вы повторяете ошибку американских исследователей, которые считают, что мы отдельно создаем генератор неравномерной плазмы, который, как ему и полагается, гасит все электронные сигналы внутри машины, и отдельно создаем прибор, который позволяет электронным системам функционировать, как им и положено функционировать по воле конструкторов…
– А разве не так? – спросил полковник Студенцов.
– Так дело обстояло лет десять или даже пятнадцать назад, когда мы только начинали эту работу. Тогда был создан генератор, а потом мы попробовали создать нечто, что прорывалось бы через плазменную оболочку. Но быстро поняли бесперспективность этого пути. И стали делать другой генератор. Такой, который сам создает для электроники условия функционирования. И современные авиационные системы работают именно по этому принципу. Вот здесь у нас с вами получается главная загвоздка…
– В чем загвоздка, товарищ полковник? Я так и не понял, извините, – произнес Яблочкин.
– И я понял не больше, – согласился Алексей Васильевич.
Юрков пожал узкими покатыми плечами, на которых казалось с трудом держался белый халат.
– Ну как же?.. Вы же просите трудоустроить в лаборатории иностранного специалиста, возможно разведчика третьей стороны, высококлассного специалиста в нашем вопросе, и допустить его до материалов по созданию генератора, но не допускать к системам, обеспечивающим работу электроники самолета. Так?
– Так.
– Но генератор, как я сказал, сам
– Теперь понятно, – кивнул Яблочкин. – И что же нам в этом случае делать?
– Я тут, с вашего разрешения, то есть без вашего разрешения, проявил инициативу, – сказал Юрков. – Я уже сказал, что первоначально мы шли именно по пути, который вы и видите. Так же, как шли американцы. И те старые материалы у нас сохранились. Я готов предоставить их для работы вашему подопечному… Как, говорите, его зовут?
– Это профессор Хуахин Шинкуа. Но в последнее время его звали Доктор Шин. Он одинаково откликается и на то, и на другое имя… Второе ему дали, когда он работал дворником.
– Прекрасно. У нас, к сожалению, нет ставок дворников, поскольку работы по уборке территории выполняются солдатами. Что касается ставки младшего научного сотрудника, то такую профессору Хуахину Шинкуа я могу выделить. И даже место в общежитии для него найдется. Правда, в офицерском…
– И еще место для меня, товарищ полковник, – подсказал Яблочкин. – Неделю или две я должен буду находиться рядом с Доктором Шином. Полковник Студенцов сегодня уедет. За ним, наверное, уже выслали машину.
– Да, я помню это условие. Два места в офицерском общежитии. Одновременно я разработал перечень вопросов, над которыми профессору придется трудиться. Правда, эти вопросы рассчитаны не на уровень младшего научного сотрудника, а на серьезного ученого. Может быть, он сумеет их решить.
– С вами приятно работать, товарищ полковник, – улыбнулся майор Яблочкин.
– Главное, чтобы мне было приятно работать с профессором Хуахином Шинкуа. Кажется, я встречал это имя в релизах, которые нам присылали из ГРУ. Правда, это было давно.
– Доктор Шинкуа расстался с Америкой двенадцать лет назад.
– Да-да, наверное, тогда и было.
– Он руководил лабораторией, примерно такой же направленности, как ваша.
– Он даже руководил? Надеюсь, он не будет меня подсиживать, – пошутил полковник Юрков. – У меня все. Что касается вопросов контроля за действиями уважаемого коллеги, то вам предстоит пообщаться с нашим начальником режимного отдела. Это по коридору от меня направо через дверь. Он предупрежден и ждет. А я хотел бы поговорить с доктором Шинкуа. Он разговаривает по-русски?
– Хуже, чем по-английски или по-китайски. Еще старается показать знания испанского языка, но испанский он знает плохо. Можно его пригласить к вам?
– Да. Мы поговорим по-английски.
Начальник режимного отдела подполковник Лавров готовил себе в маленькой электрической кофеварке кофе.
– Вовремя вы, – приветливо поздоровался он. – Сейчас и вам кофе приготовлю.
– Это было бы очень даже кстати, – согласился полковник Студенцов. – Мы уже вторые сутки на ногах.