In machina
Шрифт:
Комната была без окон, но уютной. Барокамера медицинского модуля у стены, стол, один стул, прикрученный к полу, лифт, привозящий по требованию то душ, то холодильник. Выдвигающееся из стены кресло, трансформирующееся в кровать и экран терминала перед ним. В общем, похоже на общагу. Здесь Полина почувствовала себя в безопасности. Отсюда можно было связаться с родителями, без опаски быть убитой. Но прежде, стоило принять лечебные процедуры в барокамере.
Усталость дала о себе знать. Пока питательные, лечебные и расслабляющие растворы бегали по сосудам, Полина чуть не уснула. После процедур
– Полина, ты где? Мы тебя ждем.
– Голос матери дрогнул.
– Полиночка, мы ждем.
– Вторил отец.
У Полины навернулись слезы.
– Я не приеду сегодня.
– Она вытерла слезы, побежавшие по щекам.
– Меня задержала полиция. Интерпол. Я теперь у них.
– Что это значит? Какой Интерпол?
– Не поняла мать.
– Полина, просто скажи, где ты, и мы сами к тебе приедем.
– Серьезно предложил отец.
– Я этого очень хочу, но это может быть опасно. Есть такой человек, как Филиппос, он может использовать вас, чтобы выманить меня. Оставайтесь лучше дома, будем общаться через Сеть, так мне спокойнее.
– Полин, что ты говоришь, что значит, будем общаться? Какой Филиппос? Полин, скажи где ты, и мы с отцом приедем, сегодня же!
– Не надоооо.
– Полина не выдержала и разревелась.
Перед родителями она всегда чувствовала себя маленькой девочкой и вся ее смелость и мужество покинули ее враз, как только они проявили заботу. На самом деле она очень хотела увидеть родителей. Прижаться к матери, почувствовать поцелуй отца в макушку. Она была слишком маленькой для таких проблем. Мать расплакалась и отец принялся неистово гладить ее по голове и целовать в щеки.
– Девчата, девчата хватит реветь.
– Упрашивал их отец.
– Давайте разберемся, что происходит. Я один ничего не понимаю?
– Я, пап...
– Полина попыталась взять себя в руки, - я попала в эту историю из-за профессора Блохина. Он занимался научными разработками, которые заинтересовали одного негодяя. Неделю назад, когда я поехала на выходные к вам, моя машина украла меня.
– Что ты говоришь? Так бывает?
– Мать растирала слезы по лицу.
– Еще как бывает. Оказывается под управление можно взять любой прибор подключенный к Сети. Я уснула и поздно заметила, что еду не в ту сторону. А потом меня погрузили в грузовик и вывезли из страны. В себя я пришла на каком-то острове. Там же был и профессор Блохин. Он мне все рассказал и помог сбежать. С сегодняшнего утра я все бегу и никак не могу добежать. Я была в лупере по дороге домой, но меня сняли и вот привезли в Интрепол.
– Зачем?
– Серьезно спросил отец.
Полина не ответила сразу. Не знала, как влепить им сногсшибательную новость.
– Я, вернее мы, с Генри, бежали от погони. Нас зажали в горах и мне пришлось отбиваться камнями. И..., нам сказали, что..., короче, кого-то мы прибили насмерть.
Мать ахнула, прикрыла рот ладонью и выкатила глаза. Отец не знал, как себя повести. Он взлохматил свою голову, потом принялся прилизывать
– Как же так?
– Полин, это правда? Ты не фантазируешь?
– Отец решил, что рассказанная дочерью история невозможна в принципе.
– Пап, если бы ты знал, как мне хочется, чтобы это оказалось сном. Я домой хочу. Все забыть хочу.
– Полина снова разревелась.
– И еще, мой профиль стерли. Юридически, я уже не ваша дочь. Мне даже фамилию изменили.
Отец кинулся к своему терминалу и начал что-то в нем искать. По мере того, как проходило время, его глаза становились все больше. Он молча сунул матери терминал. Полина знала, что она там увидит. Матери стало плохо. Она закатила глаза и взялась за сердце.
– Да плюньте вы на то, что вам говорит Сеть. Я все так же ваша дочь. Никто не отнимет меня у вас, а вас у меня.
Экран терминала дрогнул и картинка сменилась. Вместо родителей, там был Филиппос. Он был в халате и бокалом в руках. Кажется, он был в том доме, в котором она видела его в первый раз.
– А вот я так не думаю.
– Фраза явно была продолжением диалога с родителями.
– Чего не существует для Сети, того и не существует в принципе. Вся система построена на этом. Если ты будешь упрямиться и сопротивляться, то твои родители могут исчезнуть не только из Сети, но и ..., - Филиппос сделал картинный глоток вина, - из жизни.
– Да пошел ты, урод!
– Полина бросила в экран терминала кроссовок.
Экран упал. В динамиках раздался противный смех Филиппоса.
– Беспомощность так и проявляется.
Злость захлестнула Полину и жажда убийства. Пока она сама была в смертельной опасности, ей было просто страшно, но когда опасность стала грозить родителям, она готова была убить ради их защиты. Импульс злобы вылился в мысль, что она больше не хочет видеть Филиппоса. Живьем. Только в гробу, со свечкой между пальцев. Компьютерные программы интерпретировали ее желание по-своему. Полина почувствовала, как информационные потоки со скоростью света устремились в дом Филиппоса и выжгли камеру, через которую он общался.
Это была еще одна маленькая победа, еще немного новых знаний и еще одна головная боль для Филиппоса. Теперь он знал, что Полина обладает способностью, которые есть у его киборгов. Только она не привязана проводами к Сети, что качественно отличает её от его помощников.
Полина подняла монитор, снова нашла профиль матери и вызвала ее. Мать, перепуганными глазами смотрела на дочь.
– Полина, я слышала чей-то голос и видела твои глаза. Ты была другой, очень злой.
– Мама хотела сказать, решительной.
– Встрял отец.
– Кто с тобой разговаривал. Этот жулик, который похитил?
– Да. Я рада, что вы все слышали. Мне теперь не надо уговаривать вас быть осторожнее. Если он смог проникнуть в Интрепол, значит он и любую машину взломает и расшибет ее о стену или о другую машину, если захочет.
– Как нам быть?
– Купите себе по велосипеду.
В дверь Полининой комнаты постучали и тут же зашли.
– Все, пока. Не волнуйтесь за меня. Люблю.
– Полина отключила терминал.
В комнату вошла капитан Мориц и два, вооруженных короткими автоматами, человека.