In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов

Кабатов Виталий

Демонстрируется титульный лист книги «Очерк международного частного права» барона Б.Э. Нольде, экстраординарного профессора С.-Петербургского Политехнического Института (отдельный оттиск приложения к 2-му русскому изданию «Международного права» Франца Листа 1909 г.).

И она действительно дала мне кое-какие материалы, точнее, ксерокопии из материалов, которые она хранила по поводу Нольде – которые у меня есть.

Вид здания, в котором находится МАК при ТПП РФ.

Съемка в квартире С.Н. Лебедева и А.Н. Гальпериной: С.Н. Лебедев сидит за столом с книгой.

С.Л.: Крупный

юрист, он писал очень много и о советском праве, тем более что это было интересно для развития торговых отношений между Францией и Советской Россией в тот период. И несколько книг у него есть. Есть книги у него, посвященные гражданскому праву на сравнительной основе, в том числе там и о советском праве большой раздел. Так что он выступал в качестве адвоката, он выступал в качестве адвоката по очень многим сложным делам, поэтому жил он, в общем-то, в достатке. И он, судя по тем материалам, которые у меня есть, он очень многим помогал в этой связи.

Текстовая вставка в программе: Заслуженный юрист РФ, профессор Сергей Лебедев имеет дипломатический ранг Советника 1 класса. Кроме этого, он автор свыше 150 работ: «Экспортно-импортные операции. Правовое регулирование», «МАК. Устройство и порядок производства», «Международный коммерческий арбитраж: Компетенция арбитров и соглашение сторон» и др.

[Речь идет в том числе об этой книге, изданной в 1988 г.]

Съемка в большом зале для проведения слушаний третейских судов в рамках дел МКАС при ТПП РФ или МАК при ТПП РФ.

С.З.: Какие у Вас есть увлечения, которыми Вы особенно дорожите, которые не имеют никакого отношения к юриспруденции?

С.Л.: Ну, Вы знаете, я уже упомянул, что меня чрезвычайно интересовали шахматы, я очень и очень шахматами занимался, и это всегда было интересно. Ну а увлечения, которые у меня есть, вот, помимо юриспруденции, они носят исторический характер, связаны, конечно, с историей России и историей нашего права – из прошлого. Вот это вот, эти обстоятельства меня очень всегда интересовали, и когда что-то попадает в сферу внимания и… Ну вот, например, Вы знаете, вот недавно я вдруг встречаю в одной из книг упоминание о том, что в Латвии, в Риге, выпускался до тридцать восьмого года, выпускался журнал, посвященный российскому праву. И он издавался юристами, которые жили тогда в прибалтийских странах. И меня очень заинтересовало: а где вот этот журнал? Ну я начинаю тут поиски и в конечном счете выхожу на библиотеку Рижского университета. С подачи… Я звоню туда, разговариваю с библиотекаршей и вот говорю: «Меня такая-то и такая-то литература интересует, не могли ли бы Вы мне посоветовать?» Она мне говорит: «Присылайте сто долларов, и я Вам пришлю все выпуски этого журнала». И она мне прислала все выпуски этого журнала. И вот они у меня, конечно, хранятся – эти выпуски; и Вы знаете, чрезвычайно интересно взять и почитать статьи, которые писались тогда на Западе о развитии нашего права, о положении наших эмигрантов, критические оценки, что делается у нас. Это очень интересно.

С.З.: А сколькими языками Вы владеете?

С.Л.: У меня язык, конечно, английский. Я в свое время очень хорошо, очень хорошо владел испанским языком, потому что у нас в Институте внешней торговли был преподаватель-испанец – профессор Арреги. После гражданской войны он потерял руку, во время гражданской войны, еще молодым человеком. И он приехал сюда, в Советский Союз, и вот стал преподавателем испанского языка. Он по-русски очень плохо говорил, несмотря на то что прошло много лет; но это было очень здорово для нас, студентов, потому что с нами он говорил только по-испански; а молодым ты восприимчив; это уже сейчас для

меня было бы трудно воспринимать, а в тот период мы так легко его воспринимали, замечательно. И в результате вот три года обучения испанскому языку позволили мне в общем очень, очень здорово и говорить, не только читать. Я сделал несколько переводов с испанского языка. А потом, увы, вот понимаете, как получается, в будущем, после окончания Института, никакой практики с Испанией.

С.З.: Вам когда-нибудь предлагали стать сотрудником, чиновником каких-то международных организаций: ООН, ЮНЕСКО? Когда-нибудь предлагали Вам перейти фактически ну не на дипломатическую работу, но во всяком случае на постоянную работу в качестве чиновника международной организации?

С.Л.: Да, такие разговоры были, но они меня не очень увлекали. Мне не хотелось заниматься такой чиновнической работой. Другое дело, конечно, что в девяносто третьем году мне предложили стать членом Комиссии уполномоченных для рассмотрения претензий против Ирака в связи с его вторжением в Кувейт. И большое количество претензий возникло к Ираку.

С.З.: Компенсации там?

С.Л.: Да, была создана Компенсационная комиссия ООН, и в рамках этой Компенсационной комиссии было создано несколько групп уполномоченных. В одной из них оказался вот и я. Для меня это было очень интересно. Шестилетняя работа, шесть лет, в общем-то, там мы работали; в составе которой был руководителем канадский посол, юрист из Кении и я. И мы рассмотрели – это смешно сказать – мы рассмотрели более четырехсот двадцати тысяч претензий – четыреста двадцать тысяч претензий! – заявленных физическими лицами из семидесяти стран.

С.З.: Какие достижения Вы считаете наиболее важными в Вашей жизни?

С.Л.: У меня так сложилась жизнь, что мне довелось принимать участие – я не знаю, многим ли другим моим коллегам так повезло, – принимать участие в разработке международных документов. Я уже упомянул, это Совет Экономической Взаимопомощи. Сегодня это история, но в тот период это была чрезвычайно важная задача – подготовка документов, правовых документов в рамках Совета Экономической Взаимопомощи. Это была очень трудная работа, очень сложная работа. Несмотря на то что тогда была, так сказать, социалистическая система вроде бы во всех этих странах, когда мы доходили до практической работы, работы, подготовки каких-то документов, ух, сколько возникало сложностей: с поляками, с чехами, с венграми. А затем это, конечно, тридцать девять лет моей работы в Комиссии ООН по праву международной торговли. И за это время – участие в выработке очень большого количества документов: международных конвенций, регламентов, правил. Вот одна из самых значительных конвенций – это Венская конвенция восьмидесятого года о договорах международной купли-продажи: это несколько лет интенсивной работы.

С.З.: Как по-Вашему, что такое счастье?

С.Л.: Даже для меня самого это настолько многозначное понятие, что ответить на него кратко невозможно. Прежде всего это, конечно, радость семейной жизни: вот это необходимый элемент, без которого, я думаю, счастья быть не может. Ну а затем уже все остальное. Счастье – это и успешная работа, это то, что ты можешь что-то реально делать; это наличие друзей, с которыми тебя связывает дружба, тем более дружба многих лет. Вот эти вот обстоятельства. Поэтому я говорю, что это многогранное понятие – «счастье».

С.З.: Вы счастливый человек?

С.Л.: В общем, я считаю себя вполне… Ну счастливым – это очень широко. Счастливым – это слишком сильно сказано, что я доволен тем, что у меня… как я прожил и что у меня есть сейчас.

С.З.: Сергей Николаевич, большое Вам спасибо за ответы на мои вопросы.

С.Л.: Спасибо, спасибо. Я понимаю, что Вы как интервьюер всегда пытаетесь найти вопросы, которые неожиданные, и Вам это удалось, потому что по некоторым вопросам мне нужно было задуматься, прежде чем пытаться ответить.