index
Шрифт:
Народ бросился танцевать, раздался молодецкий топот и громкие крики вроде тех, что должны издавать ковбои.
Захар скакал в толпе между Мартой, Линдой, Марией и смущающейся Джоан - весь наш небольшой коллектив присутствовал на площадке. Невеста сверкала своим нарядом в самом центре - перед беснующимися музыкантами, рядом размахивал руками Майк. Под деревом, чуть на отшибе, стоял Алекс и рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу - Оссия. Они не знали здесь практически никого и поэтому держались вместе.
– Видите, Сардж, как немного нужно человеку для того, чтобы чувствовать
– Джордж забрал из моей руки стакан.
– Идите, Сардж, покажите этой шантрапе, как пляшут настоящие финансовые киты из Central Business Destrict (деловой район Луисвилла)!
Я посмотрел вверх, на начинающее темнеть небо - редкие облака обещали лунную ночь, легкий теплый южный ветер ерошил волосы и почему-то очень хотелось совершить какой-нибудь подвиг.
Джордж ободрительно мне подмигнул и показал подбородком на парочку, замершую под дубом. Алекс все так же стоял неподвижным утесом, обозревая окрестности, а ирландка уже почти выплясывала джигу, но на площадку почему-то не шла.
Я раздумывал недолго: пригласил на танец раскрасневшуюся Оссию и мы “им показали”!
А уже наутро “началось”!
– Как, мистер Саура, не зная ваших целей, я могу сказать вам, что лучше и проще купить? Forbes, Fortune или BusinessWeek? У Time Warner есть еще Time! А у МакГроу-Хилла, кроме БизнесУик есть и Standard&Poors! Почему бы не приобрести заодно Bloomberg и Reuters? Если вам нет разницы? И пяток британских газет вроде Guardian или Financial Times?
– Бригли никак не желал поверить, что моя речь о покупке “нескольких финансовых изданий” - не шутка.
– Действительно, - я задумался.
– Если кто-то один из этого строя начнет дудеть не в ту сторону, читатели решат, что речь идет просто о сумасшедшем редакторе. А если все вместе, то это, однако, тенденция будет.
В соседней комнате за полуприкрытой дверью сидели мои “спецы” - Гарри Зельц, оставшийся налаживать информационную безопасность, Саймон Белл, которого Захар решил на время оставить для изучения настоящей экономической безопасности, а не тех жалких специфических фокусов, к которым он привык в Союзе, и Вязовски - он теперь всюду сопровождал меня.
Ранним утром после свадьбы Захар вылетел в Москву - за Карнаухом и, возможно, Майцевым-старшим. Он забрал с собой Пике и Берри, имеющих в России массу официальных и не очень официальных контактов, рассчитывая этими знакомствами воспользоваться для быстрейшего исполнения своей миссии. Циммерман еще раньше отбыл в Канаду за физиком Берзыньшем, но что-то у него пока не склеивалось с вывозом ученого.
Все вроде бы шло хорошо.
– Сардж, - оборвал мои мечтания Бригли, - а что вы собираетесь проталкивать в этих изданиях?
Я задумался, потому что вопрос на самом деле был важен. Если напрямую начать проповедь о вселенском добре в лице изменившейся России, об открывающихся для энергичных людей возможностях, о передовой науке - мои издания просто никто не станет читать. Потому что “любовь” местных обывателей - от живущего под мостом бомжа до владельца особняка где-нибудь в Травиле, что в в Мэриленде - к СССР
– Вы же взрослый человек и должны понимать, что писать что попало вам не дадут?
– продолжал сеять сомнения Бригли.
– Засудят. За ложь, клевету, публикацию непроверенных данных - способов прекратить работу газеты сотни. Начиная с отказа типографий от договоренностей и остановки целлюлозно-бумажных комбинатов на переоснащение до банального подкупа журналистов и редакторов. Хотя могут не побрезговать и убийствами. Как бы газеты и журналы не кичились своими свободами, они могут печатать только то, что разрешено. Немногие американцы вам это скажут, но я - скажу. Потому что от вашего успеха зависит мой. А я на этой кухне не первый год - знаю, из чего варят на ней супы.
– Но ведь бывают статьи, идущие вразрез с общепринятой точкой зрения?
– Конечно, бывают! Это и называется “свобода слова”!- Фрэнк рассмеялся, огляделся в поисках выпивки и, заметив на столике у окна коллекционный коньяк (Захар притащил из одной из своих поездок), показал мне глазами свое желание промочить горло.
– Тогда в чем дело?
– я налил ему, себе не стал, опасаясь алкоголизма.
Он с видом истинного ценителя поболтал янтарную жидкость в круглом бокале, но не пригубил, видимо, решил подогреть ладонью, как советовали редакторы Playboy.
– Все дело, Сардж, в статистике. Для того, чтобы в ложь поверили, она должна быть не только чудовищной, но и массовой. Когда раз в год в “USA Today” появляется призыв к социализации общества - это воспринимается как свобода выражения мыслей. Но когда таких статей станет по дюжине ежедневно - это будет доминирующая точка зрения, определяющая настроение читателей. Понимаете? А кому она нужна?
– он все же глотнул коньяк и теперь стал разыскивать сигару.
Захар понавез множество подобной ерунды, поэтому я был во всеоружии. Где-то в ящике стола должны были быть деревянные ящички с Cohiba и Cuaba. Фрэнк в своем офисе курил доминиканские Carbonell или Montecristo, но таких у меня не было.
Я выудил коробочки и поставил их на стол, открыв крышки обеих. Глаза у Бригли разгорелись:
– Кубинские? Какая прелесть! Мне нужно бывать у вас почаще!
Он схватил сразу две… из каждой коробки и виновато посмотрел на меня.
– Не могу удержаться. Это страсть на всю жизнь, Сардж. Позволите?
– Угощайтесь, Фрэнк. Мы с Заком некурящие, нам это добро ни к чему. Только для добрых друзей держим.
– Спасибо. Зак часто бывает в Гаване?
– Я не очень отслеживаю его перемещения, но знаю, что иногда бывает. Редко. Знаете же все эти эмбарго, блокады…