index
Шрифт:
Желаете глобализации? Будет вам глобализация, но не так, как она задумана вами! Будет не глобализация рынков, а глобализация сознания. И внушаемый звездно-полосатый патриотизм мы размоем миллионом соблазнов!
План Берри-Зальца так же предусматривал создание нескольких научно-популярных изданий, способных на равных соревноваться с насквозь американизированными “Popular Mechanics”, “Geo”, “SciAm” и остальными подобными: что-то перекупить, что-то сделать заново, возродить давно забытые вроде “Science and Invention”. Важно, чтобы читатель получал не однобокое представление о мире науки и техники в стиле: “все открытия делаются в Америке и разворовываются
Была в их работе и альтернатива Нобелевской премии - имени “русского Моргана” Николая Второва. Её размер предполагался на уровне трех Нобелевских, а принципы награждения не сильно отличались от оригинала. Только что было номинаций побольше - у Второва нашлось место и для математиков и для биологов и для врачей и даже для инженеров и архитекторов.
Премию должна была вручать какая-то из европейских академий наук - французская или немецкая, может быть, австрийская, но при непременном участии в голосовании всех прошлогодних номинантов - русских, китайцев, американцев - без разницы. И это было самым узким местом пункта о премиях - убедить европейцев в необходимости введения такой альтернативы и отказаться от полного контроля над ее присуждением.
На мой взгляд, упущенной планом оказалась лишь музыка, но ни Берри, ни Зальц, ни я ничего предложить на этом поле не могли. Заменить или разбавить англоязычный поп было решительно нечем. Хотя, конечно, можно поездить по Латинской Америке и поискать несостоявшихся Мигелей Тело и Шакир… Но вложенные средства вряд ли дали бы какой-то сравнимый эффект. А музыка в современной культуре - это очень много. Это целый образ жизни, к которому тянется молодое поколение, это тот самый джинн, исполняющий желания владеющего лампой. Можно сто лет пропагандировать успехи ученых в квантовой физике и никто этих успехов не оценит - потому что просто не поймут о чем идет речь, в то время как поп-музыка проста и незатейлива, доступна абсолютному большинству и непропорционально великолепно вознаграждает занимающегося ею. Сколько математиков, писателей или художников могут похвастаться многомиллионными доходами? А среди музыкантов, написавших десяток простеньких, узнаваемых мелодий, такие удачливые отнюдь не редкость! И пока эта диспропорция сохраняется - быть третьим справа у KISS будет куда выгоднее, чем заниматься полезным для общества (и для себя) делом. Поп-музыка - это синоним успешности, популярности и счастья в нынешнем мире. И очень жалко, что никакой массовой альтернативы мы предложить не могли.
Я прикинул примерную смету реализации их проекта, и вышло у меня нечто запредельное, на что не хватило бы средств и у старика Рокфеллера. Если, конечно, делать дело, рассчитывая на успех, а не для галочки.
Но начать можно было уже сейчас
Теперь я знал, чем следует нагрузить “нашего человека” с Кей-стрит в Вашингтоне - Бенджи Уилкокса! “Тексако”-тексакой, и бросать я ее и не подумаю - пусть Бен потешит свое самолюбие, но это всего лишь деньги, нам же следовало позаботиться о том, чтобы не испарился дружественный эффект горбачевской Перестройки и американские политики не сильно вникали в то, что происходит в наших “Центрах дружбы”. Вот это - на самом деле важная задача.
Инициатива наказуема исполнением и это придумали не коммунисты. Поэтому воплощать идеи Зальца и Берри будут сами Гарри и Теодор - задача как раз по их силам и призванию. И множество эмигрантов из СССР, хлынувших в последние годы в Штаты, им в этом помогут - нужно же дать людям работу, достойную их вывезенного из Союза образования? Пусть станут вольными или невольными
Я очень люблю, когда сходятся ответы решенной задачи с теми, что размещены на последних страницах задачника.
Стараниями Снайла и европейско-азиатских управляющих нашими фондами дела шли в гору: каждый день совокупность их опыта, моего дара и программ Бойда приносили нам по сотне-другой миллионов. Одна неделя - один миллиард, иногда полтора. В свободной, спокойной обстановке без особых потрясений на рынке. Особенно радовал рост цен на токийскую землю - виртуальная прибыль от этого размещения фондов составляла до половины общей.
Снайл несколько раз пытался внушить мне мысль, что давным-давно пора размещать бумаги нашего фонда на рынке, но у меня было свое мнение на этот счет, и лишние акционеры мне пока были ни к чему. Конечно, узнав о прибылях Gyperbore trust, биржевой народ устроит замечательное ралли вокруг наших бумаг, но все это до поры до времени. Ни делиться с кем-то прибылями, ни отчитываться перед собранием акционеров я не собирался. Наш фонд владел многими публичными компаниями, сам оставаясь при этом частной, закрытой от публики структурой, и меня это устраивало как нельзя лучше. Даже не жалко было того десятка-другого миллиардов, что быстро нарисовались бы на наших счетах в случае моего согласия на IPO.
Но зато никто не запрещает нам завести несколько подобных фондов-пустышек, полностью публичных и “прозрачных” и поделиться с ними прибылью - вот в них пусть вкладываются биржевые спекулянты всех мастей.
Quantum, Madoff Investment Securities LLC, сотни других аферистов - всех героев котировок и валютных интервенций мы будем рады принять в свои объятия! Их раздутые капиталы очень нам пригодятся. Снайл согласился со мной и отбыл в Чикаго и Нью-Йорк учреждать еще десяток деньгососных организаций.
Нефть болталась где-то у нижней границы ценового диапазона, золото тоже упало с казавшихся уже недостижимыми 850 долларов к 350 и в ближайшие десять-пятнадцать лет упадет еще ниже - на сотню баксов. Все тихо, прогнозируемо, спокойно.
Вскоре должен был появиться Рони Маккой, завершивший слияние наших банков в Кливленде и желающий прикупить еще несколько подобных небольших заведений. Я хотел ему предложить Barings Bank - тот самый, бывший некогда конкурентам семейке Ротшильдов, а ныне, хоть и всемирно известный, но влачащий жалкое существование. И господин Ник Лисон, который убьет этот банк через семь лет, уже приступил к работе в нем. Отдавать за 1 фунт голландской ING в 95 году столь вкусный банк, славный едва ли не трехвековой историей, я не собирался. А Лисону найдется работа и у J. P . Morgan - там самое ему место. Пусть разоряет этот замечательный банк. От Моргана не убудет!
Никогда радость не бывает полной и я уже привык к тому, что если все идет хорошо - готовься к удару.
Линда позвонила по интеркому перед самым обедом, когда я уже размышлял о том, какому блюду сегодня украсить мой стол, и сказала:
– Сардж, здесь какой-то господин. Итальянец. Он желает встретиться с тобой и Заком.
Я не ждал никаких итальянцев и в каждом из них подозревал тайного мафиози, поэтому мое хорошее настроение как ветром сдуло:
– Кто он, Линда?
Послышался ее вопрос, заданный посетителю, его неразборчивое бормотание и удивленные возгласы кого-то из девчонок.