Индиго
Шрифт:
Гейл устроила так, что Би отправилась в Гроув, чтобы отдохнуть от интриг, и чтобы уберечь ее от опасности. Брат Гейл Авессалом и его друг Адам Кроули обещали обеспечить ей безопасность или готовы были умереть, пытаясь. В целом, у всех стало на одного меньше повода для беспокойства.
Сын Би, Лем, тоже перестал быть проблемой. Его мертвое тело нашли плавающим в реке Детройт. Его руки были связаны, а на груди было выжжено слово «предатель». Некоторые говорили, что Орден взял дело в свои руки, но доказательств не было.
Гален и Эстер наслаждались мирной жизнью. Они лепили куличики из глины у реки, занимались любовью и провели весь сентябрь, узнавая все больше об особом волшебстве, которое они находили друг в друге. К концу месяца яблоки в диких садах ее отца налились соком, созрели и были готовы к сбору.
Эстер тоже по-своему созревала. Она была почти уверена, что носит ребенка Галена, но, чтобы быть уверенной, решила повременить сообщать ему новость.
В последнюю неделю сентября, ко всеобщей радости, приехали братья Рэймонда. Эстер посчитала всех пятерых такими же красивыми и жизнерадостными, как их старший брат. Жинетт была на седьмом небе от счастья, что рядом с ней появилась ее настоящая любовь Джеррольд, но ее энтузиазм немного поутих, когда она поняла, что Макси и Расин планируют быть очень строгими компаньонками.
С тех пор как была найдена записка Шу, Эстер было категорически запрещено выходить куда-либо без сопровождения. Она не возражала. У нее не было ни малейшего желания, чтобы ее похитили и увезли на юг. Как следствие, с ней всегда кто-то был, и сегодня это был Джеррольд, когда она наводила порядок в доме Уайаттов.
Когда Фостер и Дженин подъехали к дому, Джеррольд и Эстер повернулись друг к другу с озабоченным любопытством. Фостер спрыгнул с фургона и побежал по дорожке, выкрикивая ее имя. Эстер поспешила ему навстречу.
— Эстер! Шу арестовал твоего мужа! Дженин только что встретила шерифа Лоусона, и он умолял тебя приехать в город, прямо сейчас!
Внутри у Эстер все похолодело.
Она уже бежала к фургону, когда Джеррольд крикнул:
— Я поеду в «Безумие» и посмотрю, что смогу узнать. Встретимся в городе!
Эстер не могла думать ни о чем, кроме Галена. Она даже не сказала ему о ребенке. Она молилась за него, быстро следуя за Фостером.
— Давайте! — крикнула Дженин. — Скорее!
Эстер запрыгнула в фургон, а Фостер схватил поводья.
Они проехали совсем немного, когда Дженин достала из сумочки пистолет.
Эстер сказала:
— Хорошая мысль, Дженин, нам может понадобиться оружие.
Когда Дженин начала смеяться, Эстер спросила:
— Что тут смешного?
— Вы двое, — ответила она, улыбаясь. — Если бы вы только видели, какими смертельно серьезными вы оба выглядите.
Фостер в замешательстве уставился на них, но не сбавил темпа.
Эстер
— Останови фургон.
Фостер удиленно уставился на пистолет и остановил лошадей.
Решимость и твердость в позе Дженин заставили сердце Эстер забиться быстрее.
Фостер рявкнул:
— Дженин, что ты делаешь?
— Найди веревку и свяжи ей руки, Фостер.
Он уставился на нее.
— Ты что, с ума сошла?!
— Черт возьми, принеси веревку!
— Я требую объяснений.
Дженин рявкнула:
— Найди веревку, или я пристрелю ее прямо сейчас!
Фостер хотел продолжить спор, но Эстер тихо сказала ему:
— Делай, как она говорит, Фостер.
Фостер нашел в кузове фургона кусок веревки и обвязал ей запястья.
Дженин предупредила:
— Крепко. Мне не хотелось бы стрелять ей в спину, если она попытается сбежать.
Фостер выглядел таким растерянным, что Эстер всем сердцем посочувствовала ему, несмотря на недавние проблемы, которые подорвали их дружбу.
Он спросил:
— Что это значит, Дженин?
— Возьми поводья и поезжай дальше.
Фостер снова попытался попросить объяснения.
— Дженин…
— Поезжай, — холодно сказала она ему.
Он нетерпеливо вздохнул и сделал, как ему было сказано.
Когда они тронулись в путь, Эстер сказала Дженин:
— На самом деле Галену ничего не угрожает, не так ли? Ты солгала Фостеру. Ты не видела шерифа Лоусона.
— Нет, не видела, но мне нужно было, чтобы Фостер вел фургон, пока я держу пистолет.
Ответ воодушевил Эстер. Пока Гален был в безопасности, она была готова к любым испытаниям, которые могла готовить для нее Дженин.
Дженин оглядела местность, словно оценивая свое местоположение, затем сказала Фостеру:
— Сверни на следующей развилке и двигайся на юг.
— Куда мы направляемся?
— Ты скоро узнаешь.
Эстер знала, что Гален сдвинет даже само солнце, чтобы найти ее. До тех пор ей нужно было постараться, чтобы ее не подстрелили.
На развилке Фостер направился на юг. Дорогой редко пользовались, и из-за прошедшего ночью дождя она превратилась в грязное месиво. Ехали они медленно, но Дженин, казалось, не возражала. Она казалась невероятно уверенной в себе.
Примерно через две мили Дженин приказала остановиться.
— Теперь медленно слезай, Эстер, и не думай, что я не выстрелю.
Эстер и не думала. Она медленно вылезла из коляски, как и было велено. Эстер могла только представить, какой страх, должно быть, испытывал Гален, и это тяжким грузом легло на ее сердце. Ее исчезновение, должно быть, причинило ему сильную боль. Осознание этого привело ее в ярость. Однако она проглотила ее, когда Дженин жестом пригласила ее и Фостера идти вперед.