Индотитания
Шрифт:
— Нет, — твердо ответил титан.
— Ну, тогда берегись, — злорадно произнес сатир. — Нынефние боги узнают все о твоих делифках. Ты уже достаточно здесь наследил!
— Мое терпение кончилось, — сказал Прометей.
— И что ты сделаефь? — осклабился сатир.
Титан шагнул вперед, и его длинная рука потянулась к голове сатира. Раздался глухой удар, и сатир картинно завалился на землю. Прометей нагнулся, зажал в руках копыта жалобщика и, резко распрямив тело, взмахнул козлоподобным существом
— Отправифься к своему папочке Япету! С белыми медведями обниматься!
Прометей крутнул сатира над головой и послал его в сторону уже известного тому дуба. Раздался ставший уже обычным на этой поляне звук воткнувшегося в дерево копья.
Аэк, проследив за полетом сатира, подал голос:
— Больше я его вытаскивать не собираюсь.
Титан, посмотрев в его сторону, сказал:
— Очнулся? Ну и хорошо. Никого спасать не надо. Иди к костру. Твой заяц уже готов.
Аэк встал и ощупал рукой свою голову. Из темени явственно выпирала шишка.
— Чем это меня так? — поинтересовался он, подходя к костру.
— Копытом, — ответил Прометей.
Со стороны дуба раздались вопли:
— Эй, нимфы, спасите меня! Эй, кто-нибудь. Эй, Прометей, я застрял рогом в стволе! Помоги мне, и никто ничего не узнает о твоих проделках! Брахмой клянусь.
— Врет, — спокойным голосом заявил титан. — Знаю я их. Мы, титаны, для них никто. Обмануть титана — бальзам на душу инда. Клятва в отношении нас никакого значения для них не имеет.
— Но ведь сатиры — ваши создания, — удивился Аэк.
— Нет, — сказал титан. — Не наши. И объяснять не буду почему. У меня к тебе совершенно другое дело. Но сначала давай поедим.
Прометей снял с огня вертел с зайцем, понюхал тушку, удовлетворенно цокнул языком и положил кушанье на бревно. Затем оторвал заячью лапу и протянул ее Аэку со словами:
— Возьми, это твоя доля.
Аэк взял предложенную еду, устроился на валуне, ранее облюбованном сатиром, и недоуменно заметил:
— Положено делить пищу поровну.
Титан ухмыльнулся и ответил:
— Я именно так и сделал. Ты ниже меня почти в два раза. Для поддержания жизни мне необходимо больше еды, чем тебе.
— Но зайца добыл я, — сообщил Аэк.
— Я хвалю тебя за это, — сказал Прометей. — Но здесь распоряжаешься не ты. Если тебе не нравится, отдай ногу обратно и иди отсюда подальше. Пока сатир не освободился.
Аэк решил, что заячья нога — совсем неплохая штука. Тем более что он целый день ничего не ел. Поэтому человек молча вгрызся в горячее и вкусное мясо. Титан занялся тем же.
Прошло совсем немного времени, и Аэк осознал, что мясо уже съедено, а кости, как ни обсасывай — сытости совсем не прибавляют. Он положил остатки заячьей лапы на траву и посмотрел на титана. Тот
Аэк, облизнувшись, спросил:
— А кто такой Дух?
Титан, не прекращая перемалывать зубами мясо одноглазого зайца, ответил:
— Кушаешь? Кушай.
— Уже покушал, — сообщил Аэк.
— Ну и молодец, — отозвался титан. — Дух — это бывший гуманоид. Такой же, как ты или я. Понятно?
— Нет, — ответил Аэк.
— И ладно. — Прометей наконец доел зайца, выбросил косточки за спину и сказал, вытирая полой хитона губы: — Пойдешь сейчас со мной. Я тебя многому научу: делать из металла ножи, не бояться твоего вождя, не прятать голову в песок, когда наступает трудное время.
— А что такое металл? — спросил Аэк.
— Узнаешь позже, — ответил Прометей.
— И зачем мне все это нужно?
— Ты не устал слоняться по лесам в поисках пропитания?
— Я охотник. И это моя жизнь. Ничего другого делать я не умею.
Аэк с сомнением глядел на Прометея.
— И будешь ты всю свою жизнь гоняться по лесу за зайцами, прятаться от сатиров и киклопов и страдать от голода, когда выдастся неудачный день. И станешь, скрипя зубами от бессилия, отдавать по первому требованию богатым и властным людям полюбившихся тебе девушек.
Аэк напрягся и со злостью посмотрел на титана. Прометей это заметил и, улыбнувшись, продолжил:
— Я же тебе предлагаю совсем другой путь. Ты станешь умельцем. Ты сможешь делать орудия, способные разрушать не только человеческую или заячью плоть, но даже самые твердые камни. Тебе откроются способы укрощения огня, который твои соплеменники лелеют и холят, не зная о том, что он может не только поджаривать мясо и обогревать жилища, но и служить мощным оружием тому, кто знает о нем многое. У тебя будет все. Еда и женщины. Но главное — слава, богатство и власть.
— Зачем тебе надо учить этому человека? — спросил Аэк, у которого внезапно пересохло в горле и потому страшно захотелось пить. — И почему именно меня?
— Это не твое дело. Твое дело — пойти следом за мной.
— Меня покарают боги!
— Нет, — усмехнулся титан. — Они ничего не узнают.
— Узнают, узнают, — донесся со стороны дуба противный голос сатира.
— Даже если и узнают, будет уже поздно, — сказал титан и повернул голову в сторону опушки. — А ты, если еще раз вякнешь, будешь вогнан в ствол по самые копыта.