Inferente. История одного письма
Шрифт:
Пока Корсак пытался уговорить старого пилота взять меня на борт, учительница строго смотрела на обоих, не давая моей мечте ни малейшего шанса. Я сидела на пустой коробке из–под рома и глотала слёзы, когда меня заметили двое рыжих затейщиков. Дрейк подошёл ближе, и, наблюдая за ситуацией, вдруг спросил:
— Ты пришла полетать?
Я молча кивнула, потому как еле сдерживалась, чтобы совсем не разрыдаться.
— Так полетели.
Тут
— В аэростат берут только мальчиков, а я — девочка, и все это видят, — всё же выдавила я.
— Так мы это исправим. Правда, Диг? — спросил он, и брат кивнул.
— Где твой старший? — уточнил тот.
— Вон там, — ответила я, указав на явно проигрывающего в споре Корсака.
— Я поговорю с ним, а ты сделай из неё настоящего мальчугана, — подмигнул старший, и Дрейк кивнул.
— Пошли, — пригласил он, протянув мне руку.
Я не знаю, почему так быстро доверилась незнакомому мальчику. То ли это всё из–за его глаз, горящих добротой и азартом, то ли из–за его уверенности в себе и своей затее, то ли из–за прирождённого духа авантюризма. Но он предложил исполнить мечту, которую только что чуть не отняли, и я не могла упустить этот шанс.
— Кстати, я Дрейк, — представился он по пути в раздевалку.
— Габриэлла, — ответила я. — Очень приятно.
— Взаимно! Не против, если я буду звать тебя Элл?
Я удивилась, услышав такую версию своего имени. До этого сокращённо меня звали Габи, а Элл звучало как–то… Особенно. Красиво. Мне нравилось.
— Не против, — кивнула я с улыбкой.
— Замётано!
Дигори и Дрейк — ребята с отличным чувством юмора, и то ли поэтому, то ли потому, что сразу прониклись ко мне, решили помочь, и не жалели усилий.
Мы нашли сажу, и немного измазали лицо, чтобы меня не сразу заметили, а русые волосы спрятали под картузом Дрейка. Мой плащ остался где–то за ящиками, а на плечи легла чья–то куртка. И пока Корсак, переговорив с Дигори, увёл учительницу подальше, мы подобрались поближе к аэростату.
Оценив нашу работу как вполне подходящую, Диг отвёл меня с Дрейком к трапу и представил как своего кузена.
— Правда? Но нужен один старший на каждого ребёнка. Одного на двоих будет мало, — нахмурился лётчик.
— Второй старший сейчас будет, — пообещал Дигори. — Только проведёт свою младшую сестру домой.
— Пускай поторопится, вылет через пять
— Фокс, — выпалила я первое, что пришло в голову. — Скай Фокс.
— Не местный, да? — усмехнулся тот.
— Из Корина, — нашёлся Дрейк.
— Ясно. Ну, где там ваш второй старший? — отвлёкся мужчина, и мы тут же прошмыгнули в салон.
Внутри было немного душно, пахло потёртым дерматином и потом. Вокруг никак не могли усесться мальчишки, и места между сидениями было совсем немного. А ещё стоял такой шум от их разговоров, что желание заткнуть уши становилось всё сильнее. Но это не имело абсолютно никакого значения, ведь мы были внутри аэростата! Самого настоящего, который поднимет нас над землёй!
Мы с Дрейком расположились на сидениях напротив, возле окна. Пока Дигори проверял ремни безопасности, подоспел Корсак. Он умостился рядом со мной и весело подмигнул.
Пара минут, пока все усаживались, показалась мне вечностью. Я буквально сгорала от нетерпения. Дрейк же нервно ёрзал на своём месте, поглядывая в окно.
— Что–то не так? — тихонько уточнила я у него, наклонившись, насколько позволяли ремни безопасности.
— Я… никогда раньше не летал.
— В этом ведь и суть первого полёта, — улыбнулась я.
— Угу… — неохотно согласился он. И тут меня осенило: он боится! Хотя и старается не проявлять этого.
Но если бы не он, меня здесь не было. Так что я просто обязана помочь!
— Я уверена, это будет здорово. Я много читала о полётах, и судя по книгам, это очень круто! — заверила я. — А зная опыт нашего пилота, вполне безопасно.
— Правда? — заинтересовался рыжий.
— О, да! Слышал о «Воздушных пиратах»? Так вот…
И тут я начала без умолку тарахтеть о полётах, о Крае, и других книгах, что заставили меня полюбить воздухоплавание. Он так увлечённо слушал, что к моменту взлёта совсем позабыл о страхе. Лишь вместе со мной наблюдал, как аэростат стал набирать высоту.
Когда земля за бортом отдалилась, а ясное небо с пушистыми облаками — приблизилось, мы оба замерли в искреннем восхищении. Наши физиономии намертво приклеились к стеклу иллюминатора, и отрывались мы только для того, чтобы кратко переглянуться и разделить свой восторг. Мы наперебой говорили, и в увлечённых глазах друг друга видели отражение своих чувств. Мне порой кажется, что в тот день небо связало нас, определив быть лучшими друзьями.