Inferente. История одного письма
Шрифт:
Основные правила таких вылазок были просты: не ходить в одиночку, не лезть в откровенно разрушающиеся здания, не пропускать время сбора и не тащить с собой опасные предметы вроде оружия или бомб, которые могли взорваться в любой момент.
Поэтому, я позвала брата составить мне компанию. Мы с ним прошли внутрь, где нас встретило уже привычное запустение. Полки покосились, а все предметы покрылись сантиметровым слоем пыли. Внутрь заполз плющ, а влага упорно разрушала всё, что здесь было.
Бегло просмотрев около сотни пластинок, мы обнаружили среди них пять
Тогда нам удалось отыскать виниловый проигрыватель, который парни починили и смогли запустить, а к нему — пластинку The Beatles в идеальном состоянии. Тогда же она была заслушана до дыр вместе с другой — Мельницы. Кажется, альбом назывался «Алхимия», и песня «Дредноут» вместе с «Никогда» навсегда запали нам в душу. Позже мы не раз напевали их на посиделках у костра. Спевались мы просто на отлично, и они клятвенно заверяли, что я прекрасно пою. А я пела просто потому, что молчать было невозможно. Тем более, в такой хорошей компании.
Интересно, как они там?..
— Элл, смотри, тут книжный! — позвал меня Лиум снаружи.
— Сейчас выйду!
Побродив ещё немного по магазинчику, я не нашла больше ничего путного, и мы с капитаном вышли обратно на улицу. Оглянувшись, я посмотрела на витрину со смесью сочувствия и благодарности. Все эти вещи когда–то должны были радовать людей… Что ж, теперь они порадуют нас, и, может, ещё кого–то.
Увидев махающего мне друга, я подошла к перекошенным дверям, у которых он стоял. Почти вся витрина здесь была заставлена стопками книг, так что пришлось воспользоваться фонарями.
Многие книги отсырели, покрылись пылью и плесенью. Но те, что были ближе к центру, неплохо сохранились. Бегло перебирая их на предмет самых интересных, мы сначала направились в отдел приключенческой литературы и фантастики. Ну, водится за нами такой грешок — не любим вычурно серьёзных романов, что с нас взять?
— Смотри, тут что–то с кораблём… — обратил моё внимание Лиум, держа в руках толстую книгу. — «Тайна ножа и часов», — прочёл он, утерев пыль рукавом.
— А тут «Звёздный Замок», — добавила я, вытягивая большой запечатанный комикс.
Парень присмотрелся.
— Там написано «Том 1»! Брось эту гадость, мы же никогда не найдём продолжение! — ужаснулся друг.
— Спокойно, тут всё есть, — усмехнулась я, достав ещё пять штук последующих томов.
— Значит, мы сорвали большой куш! — переменился Лиум. — Закидывай в рюкзак, и…
Тут мы оба остановились, глядя на кучу книг перед собой. Там, между разноцветных корешков и потрёпанных страниц, виднелась она. Последняя книга из цикла «33 несчастья» Лемони Сникета — «Конец». Мы не могли найти её даже в самой большой библиотеке Тарлина, и уже начали думать, что обречены на неведение. А теперь — секрет сахарницы и окончание истории сирот Бодлеров наконец был перед нами!
— Ты видишь то же, что и я? — спросила я, не отводя глаз от заветной обложки.
—
Переглянувшись, мы пошли навстречу так долго искомой книге. Она осталась всего одна в этой юдоли скорби и разрухи, и смотрела на нас манящей надписью. Лиум с трепетом протянул руку, взял её в руку, и…
— Она пустая! — воскликнул парень в отчаянии, поднимая одну лишь обложку.
— В смысле?!
— В прямом!
— Может, где–то здесь отдельно выпало её содержимое?
Мы ухватились за эту надежду, как потопающий за соломинку. Обшарили всю кучу книг, даже заглядывали в каждую, но — нет. Заветных страниц так нигде и не было видно…
— За что?.. — в отчаянии простонал друг.
Я молча похлопала его по плечу с крайне скорбным лицом. Парень хмуро посмотрел, и кивнул.
Бегло оглядев магазинчик, мы вышли на улицу и присоединились к остальным.
В конце улицы я увидела небольшое здание с остроконечными шпилями, оплетённое плющом и некогда бывшее белым. Дёрнув Корсака за локоть, я попросилась туда, и он, секунду поразмыслив, кивнул.
Большие деревянные двери уже частично сгнили, но мы всё же смогли открыть их. Внутри расположились ряды трухлявых лавок, а в трещины в окнах и стенах пробрался плющ. Но здесь, в отличие от остальных зданий, не было жутко. Наоборот, как–то… Уютно.
На противоположной от входа стене сохранился большой витраж, кое–где треснувший и подпорченный временем. Он изображал пожилого мужчину в длинной коричневой накидке, рядом с которым стояло большое животное песчаного цвета с густой гривой и когтистыми лапами. Лев.
Солнечные лучи, просвечивая стекло, делали его и нимб мужчины золотистыми, и я вспомнила об Аслане из «Хроник Нарнии». Не думаю, что это он. Наверное, какой–то другой лев, с которым смог поладить человек в накидке.
Неотрывно глядя на него, я ощутила внутри странное тепло и близость. В конце концов, мы тоже собирались подружиться с животными и помочь им. Вряд ли, конечно, нам удастся так расхаживать со львами — полагаю, для этого нужны особые достижения. Внизу, на потрескавшемся изображении ленты, можно было разобрать «С… Герасим Иор…ий». Повторив имя несколько раз, чтобы запомнить, я решила, что надо будет как–то прочесть о нём. Если найду информацию, конечно.
На других потрескавшихся витражах летали ангелы среди облаков и радуг, зеленеющих лугов и чистых рек. Интересно, раньше, до катастрофы, вся земля была такой, как тут показано?..
Впрочем, это я уже вряд ли узнаю.
До наших дней дошли некоторые книги о христианстве, и мы до сих пор празднуем Рождество и Пасху. Люди забрали в бункеры свои любимые праздники, и тянулись к ним в поиске утешения. И, конечно, те вышли наружу вместе с человечеством. Разумеется, на разных территориях люди хранили и разные традиции. Кто–то устраивал парады мёртвых, кто–то запускал в небо десятки небесных фонариков, а кто–то — ходил по улицам и пел песни.