Инфинитум. Единожды солгавший
Шрифт:
– Для начала я думаю, что это стало бы прекрасным испытанием для действующих героев, – заговорил Деланей. – Сама знаешь, как им полезно нестандартно мыслить, а выступление друг против друга однозначно вещь нестандартная. Затем…
Сиири чуть склонила голову влево, сложила руки на груди. Братец не обращал внимания. Богиня войны демонстративно зевнула – бесполезно. В какое-то мгновение она вдруг поняла, что не отказалась бы поспать, как люди – в конце концов, они так отдыхают, почему бы и ей не попробовать разочек за бессмертную жизнь?
– … и, в конце концов, это прекрасный способ направить нашу энергию в мирное русло, чтобы мы со скуки не придумали чего ещё похлеще, – закончил Деланей и выдохнул. – Думаю, уж что-что, а именно это
– О да, – машинально отозвалась Сиири и совершенно по-настоящему, без ненужного притворства устало потёрла глаза. – Когда вы заскучали в прошлый раз, я ещё лет десять разгребала последствия. Спасибо, что ограничились Священной землёй…
Деланей и Фалберт переглянулись. Оба перестали улыбаться. Ещё бы – они тогда если были не главными зачинщиками, то одними из главных действующих лиц точно.
– Ладно, – выдохнула Сиири и опустила листок на стопку. – Выкладывайте, что вы там задумали.
Комнату поглотило безмолвие, но уже через мгновение оно взорвалось десятком голосов. Заговорил не только Фалберт, но и стоявшие рядом сёстры, а те, кто был дальше, попытался им возразить; и никакие призывы к порядку не помогали, голос Сиири просто тонул в общем хоре. В какой-то момент она отчаялась и просто опустилась обратно в кресло, позволив Деланею и Фалберту дирижировать этим безумием.
Желая отвлечься, Сиири взяла в руки листок, лежавший неаккуратно поверх большой стопки, быстро просмотрела и выругалась. Это было шестое требование.
Что ж, видимо, братьям и сёстрам придётся подождать с их развлечениями. Сначала им придётся помочь Сиири разгрести текущие дела…
Вероника понимала, что Кайл уйдёт, как только поймёт, что она в безопасности. Но реальность смогла превзойти её ожидания дважды. Во-первых, Вероника пришла в себя на лавочке, ближе всего расположенной к границе Дивеево, и ей помог очнуться холод – одета она была всё-таки не по погоде. А во-вторых, дух всё-таки не смог уйти просто так – его связывал с ней магический договор, и пусть он был заключён в одностороннем порядке, Кайл всё же инстинктивно побоялся его нарушить. Вероника тоже побоялась бы – когда не проговариваешь, что должно произойти в наказание за нарушение, мироздание решает, как поступить с нарушителем. И порой оно бывает несправедливо.
То, что дух остался, заставило Веронику крепко задуматься. Конечно, в первую очередь она постаралась закрыть свои мысли от него, чтобы иметь возможность обдумать всё в тишине; и у неё получилось – по крайней мере, Кайл не отреагировал, когда она подумала о том, что стоит на самом деле вызвать отца каким-нибудь волшебным образом и познакомить его с новым напарником… ну и самой тоже не помешало бы с ним познакомиться.
Как хорошо было думать обо всём этом в кафе, где Вероника смогла наконец согреться и выпить несколько чашек горячего фруктового чая, а в туалетной комнате – осмотреть рану. Ничего страшного, просто ссадина, но огромная, почти во весь бок в длину, и куртка сильно порвалась. Это всё поправимо. Но было и ещё кое-что, что нельзя было упускать из внимания: с того момента, как она очнулась, тянуло лёгким запахом озона, и он только усилился, когда она зашла в помещение. Конечно, пару раз под её стулом прошмыгивал маленький чёрный шарик размером с футбольный мяч, посверкивая красными глазами, но на таких можно было не тратить силы – их всё равно было слишком много, всех не перебьёшь; но запах определённо исходил не от него. Здесь был кто-то ещё – чуть более могущественный, чуть более хитрый и опасный. И пока не было ясно, где он скрывается.
Впрочем, пока у Вероники были и другие важные дела: надо было сообщить всем заинтересованным лицам, что задание выполнено. Первым в списке, конечно, был куратор на Священной земле, и ему она уже сообщила о том, что всё прошло хорошо, и назад она вылетает завтра утром, как и планировалось. Дальше же было сложнее.
– Может
Вероника подняла взгляд и посмотрела на хорошенькую кассиршу за стойкой. Они были чем-то похожи: обе невысокие, рыжеволосые и кареглазые; только девушка за стойкой была постарше, посимпатичнее и казалась женственной и милой, в то время как Вероника походила на вечно взъерошенного подростка, и страсть к кожаным курткам, кедам и чёрным майкам с рок-музыкантами только всё усугубляла. Иногда Вероника думала о том, что дочери бога не по статусу такой внешний вид, и на несколько часов перевоплощалась под руководством лучшей подруги Алины в нормальную девочку, но затем громко ругалась и стаскивала всё с себя, возвращаясь к привычной одежде. Нелюбовь к принцесскам в розовом и преклонение перед обожаемыми рок-группами каждый раз оказывалось сильней, а главное – её поддерживал в этом лучший друг Джереми. И эти двое были следующими в списке тех, кому следовало сообщить о том, что всё хорошо.
Вероника покачала головой, попросила новый чайник с чаем и взяла телефон в руки. Алине на Facebook ушло короткое сообщение о том, что задание выполнено, и подробности она расскажет позже. Хотя, если честно, не расскажет: подругу мало интересовали такие вещи, жива – и ладно; а вот если бы Вероника рассказала о том, что познакомилась с парнем или что у неё случился третий в жизни поцелуй, это было бы гораздо интереснее. Как минимум потому, что он в принципе случился, и даже не в восемнадцать, не в двадцать и не в двадцать четыре, когда закончивший спецподготовку Одарённый окончательно поступал на службу к богам.
Джереми не мог удовлетвориться коротким сообщением, и потому пришлось сочинять длинное электронное письмо с самым подробным рассказом, на какой Вероника только была способна. Правда, на моменте, когда надо было пересказать подробности встречи с Кайлом, она сжалась и стёрла наполовину написанное предложение – лучший друг был в курсе той давней истории с другим духом, а потому, если он вдруг узнает, что Вероника не просто подцепила нового «напарника», но и сделала это в таких условиях, точно надаёт тапочком по голове. Или заведёт своё обычное «Александрова, да ты чокнулась!». Вероника ненавидела, когда кто-то неправильно ставил ударение в её фамилии, и приятель знал об этом, а потому стабильно два-три раза в неделю дразнил её этим. Четвёртый услышать не хотелось, и так достал…
Да, лучшие ничего не говорить. Вероника закончила письмо, нажала на кнопку «Отправить» и ощутила, как в груди как будто из ниоткуда появился массивный валун. Предстояло принять важное решение, и вес «валуна» как бы подсказывал, насколько тяжёлым оно будет.
Вероника открыла список контактов и пролистала до буквы «М». Палец застыл над записью, указанной как «Мама». В последний раз они виделись ещё тогда, когда Вероника уезжала на Священную землю – тогда они крепко поругались и потом около полугода не поддерживали связь. Затем мама каким-то чудом смогла написать письмо, причём бумажной почтой, причём отправить его в город, которого не существует для карт, спутников и обычных путешественников. Это потом Вероника узнала, что для таких случаев завели абонентский ящик в Обане, куда мог написать любой желающий связаться со Священной землёй…
Они не виделись больше трёх лет. С тех пор Вероника дважды побывала в России – правда, на Дальнем востоке, но это всяко ближе, чем то место, где она обычно находилась – завела себе телефон, но так ни разу и не позвонила, не написала sms и даже не нашла в себе сил указать адрес своей электронной почты. И сейчас, наверное, надо было уже как-то решаться, нажать уже на эти чёрные буковки на белом фоне, но…
– Чай, – послышался голос рыженькой кассирши.
Вероника вздрогнула и подняла взгляд. Девушка приветливо улыбалась и протягивала небольшой чайничек, от которого исходил потрясающий фруктовый аромат. На столе рядом обнаружилась небольшая корзиночка с печеньем.