Инкуб
Шрифт:
— Ты что, не чувствуешь? — всхлипнула Элли.
— Нет… — вытирая слёзы с её лица, признался инкуб. — Эмпатия, функции транслятора и большинства служебных программ восстановятся в течение суток. Пока я могу только видеть и слышать… Даже комм пашет процентов на двадцать.
— Понятно. — Проведя тыльной стороной ладони по своим губам, девушка увидела на коже кровь и с некоторым запозданием почувствовала жжение. — Чёрт, прокусила…
— Знаешь, а ты — красивая… — тихо-тихо, на пределе слышимости вдруг прошептал Рейг. — Тебе,
— А ты не помнишь? — чувствуя, как по её лицу снова покатились слёзы, спросила Элли.
— Пока нет… — признался инкуб. — Знаешь, мне кажется, что наличие комма заставляет некоторые отделы мозга деградировать. С ним всё просто — выдернуть из его памяти любое событие и просмотреть его на любой скорости, в цвете и со звуком настолько просто, что нет необходимости что-то запоминать, и сейчас я чувствую себя куклой без собственного прошлого. Странное ощущение. Надо учиться запоминать головой.
— А душой ты тоже ничего не помнишь? — испуганно глядя на своего любимого мужчину, спросила Элли.
— Мне было с тобой очень хорошо… Только все мои ощущения как будто подёрнулись дымкой. Стали словно чужими… — делая большие паузы между фразами и словно глядя в себя, буркнул Рейг. — Я тебя очень любил… Я это знаю… Разумом… А душа? Она словно бы спит… Не плачь, пожалуйста! Она проснётся обязательно… Когда я вижу твои слёзы, мне становится больно… И вообще пошли отсюда, а? Мне тут некомфортно.
— Пошли… — Заставив себя встать, Элли вытерла рукавом глаза и, вцепившись в руку двинувшегося к выходу Рейга, засеменила следом.
— Здорово, что они не прощаются с клиентами после процедуры… — выйдя из лифта на стоянку флаеров, буркнула девушка. — Мне что-то не хочется никого видеть. И слышать…
— Думаю, психологи у них не зря едят свой хлеб, — усаживаясь на место пассажира, сказал Рейг. — Эль! Поведёшь машину? А то я пока за себя не ручаюсь…
— Да, конечно… Только у меня трясутся руки…
— Тогда включай автопилот и не задуряйся… — пожал плечами парень и тяжело вздохнул: — Надо же, страшно взяться за управление!
Машина, против обыкновения, не рванулась в небо, как камень из катапульты, а плавно оторвалась от крыши и, набирая скорость, будто везла беременную женщину, начала перестроение на полосу для тех, кто не торопится.
Повернув голову, Элли посмотрела на растерянное лицо сидящего рядом парня и неожиданно для себя фыркнула:
— У тебя такой вид, будто ты летишь в первый раз!
— Ага. Именно так я себя и чувствую… — признался он. — Даже страшно немного… То, что от меня ничего не зависит, здорово действует на нервы.
— Можно взять твою руку? — Не дожидаясь разрешения, девушка вцепилась обеими руками в широченную ладонь и, положив её себе на бедро, принялась поглаживать такие родные пальцы.
Отвечать Рейг не стал. Вместо этого он закрыл глаза и откинул голову на подголовник.
— Тебе нравятся
— Да… Странное чувство, что эти ощущения — часть меня… Боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть…
Еле сдерживая рвущуюся наружу счастливую улыбку, девушка нажала на сенсор отключения ремней безопасности и, оперевшись на сиденье коленом, потянулась к губам Рейга и вдруг почувствовала, что её срывает с места и кидает куда-то в сторону лобового экрана.
— Эль! — Дикий крик Рейга резанул её слух, и она потеряла сознание.
Глава 55
Миклош Шимански
Ответить на запрос о соединении с Масато Миклош смог только через сорок минут после прохождения первого сигнала: Зейна, наконец согласившаяся посетить его «скромное жильё», как раз снимала платье, и прерывать этот процесс даже для такого важного занятия, как беседа с подчинённым, Шимански не захотел. И, в общем, не зря: девушка, которую он добивался уже целых шесть дней, оказалась вполне на уровне! Начав играть в опытную, страстную женщину, она уже через несколько минут после того, как они оказались в постели, не на шутку завелась и приятно поразила его своей искренностью и накалом обуревающих её страстей. Решив, что работа подождёт, Миклош позволил себе расслабиться и получить всё удовольствие, каким его одарила эта взбалмошная, но довольно милая особа. Только когда она, покачивая бёдрами, удалилась в ванную, он заставил себя отключиться от приятного и заняться полезным.
— Ты что-то хотел? — окутавшись сферой, спросил он у возникшего перед ним подчинённого.
— Через четыре минуты госпожа Беолли выйдет с процедуры реимплантации. Вернее, её вывезут… — как обычно, без тени эмоций доложил Масато.
— Она приехала сама? — не поверил Миклош.
— Нет. Она и её телохранитель попали в авиакатастрофу. Телохранитель скончался на месте. Госпожа Беолли с переломами средней тяжести была доставлена в клинику на углу Тридцать третьей и Семнадцатой. Мы, как её родственники, смогли перевезти её в «Гиппократ-М»…
— Кто провёл реимплантацию? — заранее зная ответ, всё-таки спросил Шимански.
— Перепелицин. Лично.
— Молодцы. Премию перечислю ближе к вечеру. До связи… — Миклош довольно потянулся, отключил связь и, вскочив с кровати, бодро направился в сторону ванной — такая новость требовала того, чтобы от души оторваться. А его широченное джакузи мало чем уступало по комфорту кровати. И госпожа Зейна имела шанс это оценить!
С пакетом информации о последних новостях Шимански ознакомился далеко за полночь — когда девушка, порядком утомившись, уже спала в гостевой спальне. Подстёгивать себя стимуляторами не пришлось: это сделал первый абзац первой же просмотренной им статьи.