Инкубатор для шпионов
Шрифт:
— Да, для вас, но — мне! Как вы можете это объяснить?
Турецкий хладнокровно пожал плечами, что на самом деле далось с некоторым трудом, потому что теперь ему хотелось смеяться, как давеча Денису.
— Очевидно, меня подставляют. И вас заодно. А что еще это может значить?
В кабинет на цыпочках вошла секретарша и, наклонившись к большому уху генерального, что-то ему прошептала. На лице шефа отразилась сложная гамма чувств. Но это длилось недолго. Он сухо сказал:
— Выйдите, Александр Борисович.
— Простите? — удивился Турецкий.
— Идите, пожалуйста, — повторил генеральный. — За вами приехали.
Все те же дюжие ребята, блондин и брюнет, усадили Турецкого в свои «мерсы» с козырными номерами и отвезли в Кремль. Дорога заняла едва ли десять минут, причем, каким-то непостижимым образом, обошлось без пробок. Турецкий даже подумал, что если московский мэр практикует в дни важных общественных мероприятий на свежем воздухе разгонять тучи, то почему бы кремлевским властелинам не делать то же самое с автолюбителями — какими-нибудь безвредными психотропными средствами внушать им запрет на определенную траекторию движения. Только на этот счет сперва надо посоветоваться с видным исследователем паранормальных явлений или хотя бы с Максом…
У президента не был скорбный вид. Впрочем, о гибели Мелешко он узнал не минуту назад. Турецкий не стал повторять то, что написал в своем докладе. Он просто ждал, что ему скажут, но начало разговора получилось странным.
Доверительно наклонившись к Турецкому (словно их тут могли подслушивать), президент поделился:
— Знаете, Александр Борисович, американцы активно реформируют свои спецслужбы.
Турецкий понял, что не заинтересоваться и не ответить будет крайне невежливо, поэтому отреагировал нейтрально:
— Вот как?
— Во-первых, они хотят ввести единую должность директора национальной разведки, который одновременно станет и главным советником президента США в этой области. Во-вторых, реформа предусматривает создание Национального контртеррористического центра. А также будут созданы контрольные органы — некое управление по оценке качества аналитики, в задачу которого будет входить проверка и оценка готовящихся спецслужбами аналитических продуктов… Опыт спецслужб других стран никогда нельзя считать бесполезным, — добавил президент. — Этим вопросом — наблюдением за американской реформой спецслужб — у нас занимался специальный человек, с утратой которого, боюсь, мы потеряем темп в собственном реформировании.
Турецкий ни о каком реформировании отечественных спецслужб слыхом не слыхивал — это была информация стратегической важности, и, безусловно, президент делился ею не случайно. Если только, конечно, не откровенно морочил голову. Но — зачем?
Турецкого в его словах заинтересовал некий не высказанный прямо момент.
— Значит, вот что на самом деле делал Мелешко? — медленно проговорил он.
— Зрите в корень. Карты на стол, Александр Борисович, — предложил президент. — Вы успели застать
Турецкий покачал головой:
— К сожалению, нельзя сказать, что я справился с вашим поручением. Я не застал Мелешко в живых. В моем рапорте есть заключение экспертизы о том, что Мелешко к моменту его обнаружения был мертв не меньше двенадцати часов. Но вы уже пару раздали мне понять, что Мелешко был у вас советником по некоторым деликатным вопросам. И я не понимаю почему? Разумеется, — спохватился Турецкий, — вопрос риторический, я вовсе не рассчитываю на ответ.
— Потому что он был исключительно способным человеком.
— Не сомневаюсь. Но мне всегда казалось, что репутация людей, окружающих первое лицо государства, должна быть безупречной.
Президент кивнул:
— Потому Мелешко и занимал номинально довольно удаленную от меня должность. Логично?
— Логично, — подтвердил Турецкий. — А с другой стороны, не слишком, потому что, если бы вы его конспирировали действительно качественно, возможно, он сейчас был бы жив…
Президент молчал.
— Или я ошибаюсь, и тогда мотивы его похищения и убийства — чисто уголовные? — добавил Турецкий, и тут же в голове мелькнуло, что сейчас он доиграется и президент предложит-таки ему вести расследование по этому поводу.
Президент, однако, задумался. Потом сказал:
— Один китайский мудрец, Сунь Цзы, написал книгу «Искусство войны». В главе «Использование тайных агентов» он говорит примерно следующее. То, что называют предвидением, не может быть получено ни от богов, ни проведением аналогий с событиями прошлого, ни посредством расчетов. Оно должно быть добыто от людей, знакомых с положением противника. Понимаете меня, Александр Борисович? Александр Филиппович Мелешко прекрасно умел работать с противником. Его должности не имели значения. Он работал только и исключительно на меня. А я работаю на государство. Мотивы его убийства не могут быть уголовными. Это — исключено!
В кармане пиджака Турецкого, как на грех, задвигался телефон — единственный из трех, который он не выключил, непонятно по какой причине.
— Извините, — пробормотал Турецкий, вынимая трубку.
Президент деликатно кивнул, хотя, конечно, это было из ряда вон — в присутствии первого лица государства телефоны звонить не должны.
— Алло?
— Александр Борисович? — сказал знакомый голос. У Турецкого мгновенно пересохло в горле — это был Стасов! — Не отвлекаю ли я вас от важных дел?
— Нет, не отвлекаете, Валентин Семенович.
При этих словах президент удивленно покосился на Турецкого, но ничего не сказал.
— Принимайте «компливит» — будете здоровы.
— Что вы имеете в виду? — похолодел Турецкий.
— Как продвигается ваше расследование? Например, удалось ли вам определить, что смерть господина Мелешко носила насильственный характер?
Информация о гибели Мелешко в СМИ пока что не просочилась.
— А откуда вы вообще знаете… — Турецкий осекся.