Инквизиция: Омнибус
Шрифт:
Разум и тело сплавятся воедино. Сознание Ракел-бинт-Казинцкис уйдет, как уходят изгнанные демоны. Мелинда оживет.
Любопытно, что внешность человека отражает его внутреннюю сущность. Древний поэт, объясняя этот феномен, написал: «Душа — это скульптор, она творит тело». Если появится тело Мелинды, ее душа обязательно объявится.
Грешен ли Джак? Бичевать ли ему себя за преследование личной выгоды и уступку страсти?
Только не сейчас, когда нужно все силы отдать служению Истине!
В доме зажгли все лампы. Леке развязал Ракел
— Все получится! — поклялся Джак. Он передал карту «Ниндзя» Гримму, который должен был держать портрет перед глазами Ракел в течение всего процесса метаморфозы. — Тебе необходимо сосредоточиться на этом образе и сохранять концентрацию. Я расскажу тебе о татуировке, узор отпечатался в моей памяти. В самом сердце…
Мелинду украшало множество черных символов, маскировавших шрамы. Ядовитая змея обвивала ее правую ногу. Волосатый паук притаился на левой груди. Жуки оседлали обе ягодицы. Ракел должна была в точности воспроизвести рисунки. Но это только внешняя сторона, а внутренняя? Джак дважды проникал в сознание Мелинды — с ее согласия — для очищения и освящения.
Ниндзя специально учились подавлять боль, не замечать ее. Ракел этого не умела. Если концентрация ослабнет, девушка умрет.
— Будь стойкой, женщина, — посоветовал Леке. — Боль — наш учитель и спасительница. Dolor est lux [67] .
67
Dolor est lux (лат.) — страдание — это свет.
Ракел сквозь зубы процедила: — К твоему сведению, женщины умеют рожать.
— Ты уже рожала? — поинтересовался гигант.
Девушка кивнула.
— Ну что ж, — провозгласил Гримм, — скоро ты дашь новую жизнь себе самой. Новой Ракел.
Не раз крики Ракел оглашали глухой подвал, пока тело ее меняло форму.
— Сосредоточься! Хвост змеи изгибается влево!
Девушка плакала и стонала, как зверь, попавший в капкан.
— Голос чуть более низкий…
— Правая грудь меньше…
Золотистые глаза, больше, еще немного больше…
— Овал лица мягче…
— Мышца на икре тверже…
— Ноги длиннее…
Указания сыпались одно за другим. В ответ раздавались лишь рыдания. Чудом Ракел удавалось удерживать взгляд на карте Таро. Тело девушки извивалось в конвульсиях на холодном каменном полу.
И вот точная копия Мелинды несмело поднялась на ноги, поддерживаемая Лексом. В глазах Драко мелькнул благоговейный ужас и нечто вроде обожания, идолопоклонства. Перед ним стояла ожившая статуя гейши-ниндзя.
Джак забрал у Гримма карту. Она сильно нагрелась.
— Ракел, — жестко провозгласил Тайный Инквиитор. Он не стал обманывать себя и называть девушку
Джак спрятал карту во внутренний карман.
Но что-то ему помешало. В руке его оказалась шкатулка из кожи мутанта. На пол упала другая карта. Демон Перемен покосился на изменившую облик Ракел.
Леке задрожал, тяжело втягивая воздух. Девушка пошатнулась, но сумела устоять, прислонившись к стене. Инстинктивно гигант шагнул вперед, стремясь босой ногой наступить на ненавистный образ.
— Дорн, свет моей жизни! — взмолился десантник.
— Не смей! — Джак преградил Лексу путь. — Ты только навредишь себе.
Гримм бросился вперед. Осторожно, словно это раскаленный уголь, он поднял карту и передал Драко. Тот бережно положил ее в шкатулку и спрятал.
— Вы колдуны, так ведь? И эта книга с бриллиантами! — прошептала Ракел, стуча зубами. — Я так голодна, что готова съесть саму себя.
— Накормите ее! — приказал Джак. — Принесите все, что есть на кухне. Гримм, подогрей баранину, язык и почки. И дай ей одеяло, она вся дрожит.
Леке пожал плечами.
— А где ее черный костюм?
— Я забрал его, хочу осмотреть, — ответил Драко.
— Ладно, я принесу свое одеяло, — д'Аркебузу хотелось остаться одному.
— Гримм справится. Останься со мной, Леке.
Джак отвел глаза в сторону, когда скват уводил Ракел. Леке с интересом наблюдал за хозяином, во взгляде его светилось не только любопытство.
— Она навсегда останется такой? — с сомнением в голосе спросил он.
— Да, я уверен. Карта стабилизировала ее облик. А вот то, как ты отреагировал на «Демона» и сейчас, и прежде на «Коммивояжере Беги», побуждает задать тебе, капитан д'Аркебуз, инквизиторский вопрос.
Джак усилием воли высветил на ладони фигуру демона.
— Сейчас я представляю Тайную Инквизицию, в чью основную задачу входит анализ демонической активности, — торжественно произнес он. — Будучи десантником, приходилось ли тебе, Леке, сталкиваться с силой, — Джак понизил голос, — известной, как Тзинч? Контактировал ли ты когда-нибудь с ним? Знаешь ли о нем что-нибудь? Если это так, признайся мне, Леке. Признайся. Приказываю тебе именем Императора. In nomine Imperatoris!
Могучий десантник побелел как снег и упал на колени.
— Да, — шепотом ответил он.
Запинаясь, Леке начал рассказ…
— Это случилось десятки лет назад, задолго до того, как Лександро д'Аркебуз стал офицером. На одной из планет, поддерживающей мятежного лорда Фульгора Саграмосо, восставшие поймали молодого десантника и его друзей в одной из шахт. Их приковали цепями к алтарю и готовились принести в жертву Богу Изменчивости.
Леке стал свидетелем одержимости демоном. На его глазах подлый лорд Саграмосо подверг себя изменению тела. Верного десантника тошнило, кружилась голова.