"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
«Да ты, братец, мошенник, из тех, что обворовывают своих солдат! Нет, так не пойдёт».
— Ждите подсчёта и раздела добычи, — сухо ответил кавалер.
Фон Финк ушёл недовольный. Он оставил корпоралов, чтобы они приняли участие в дележе добычи, а сам в тот же час увёл своих людей на север, в Эшбахт, а оттуда и на восток, в их родной Фринланд.
А Волков был тому и рад. Дописав письмо епископу, сидел некоторое время в раздумьях. Всё не мог решиться никак, а потом всё же взялся и написал письмо жене.
«Госпожа моя, с радостью сообщаю вам, что
Муж ваш, Господом данный, кавалер Иероним Фолькоф фон Эшбахт».
Он посидел, подумал, не слишком ли он в письме добр и ласков. Не подумает ли Элеонора Августа, что он заискивает перед ней. Может, лучше будет просто повелеть ей ехать домой? А, ладно, пусть будет доброе письмо. И он тут же начал писать ещё одно:
«Дорогая моя, рад, что вы мои интересы помните, и вижу, что усилия ваши увенчались успехом, что жена моя живёт в доме епископа, а не в городском доме отца своего. Теперь прошу вас отвезти её домой в Эшбахт, не давайте ей уехать в поместье к отцу, иначе мне её потом будет непросто оттуда забрать, зная её норов и нелюбовь ко мне, может она заупрямиться и у графа остаться.
Да и вам пора домой, дом без вас — сирота без присмотра, и голоса вашего в нем не хватает. Как мне не хватает вас, дорогая Бригитт.
Иероним Фолькоф фон Эшбахт».
Он позвал к себе Увальня:
— Александр, раз дорога вам знакома, так скачите к епископу снова. Вот эти два письма отдадите ему и моей жене. А это, — он показал Увальню бумагу, — отдадите госпоже Ланге, но чтобы никто не видел. Вы поняли, Александр?
— Да, кавалер, повезу их в разных местах, чтобы не перепутать.
Волков кивнул, а когда Гроссшвюлле ушёл, он вдруг понял, что день давно перевалил за полдень и что ему уже и обедать пора. И настроение у него было на удивление хорошее, может, из-за того, что у него второй уже день не болело почти ничего, разве что нога, и то самую малость донимала, когда он на пригорок забирался.
А добыча делиться уже начала сама собой; ещё когда кавалер обедал, пришёл Брюнхвальд и Стефано Джентиле.
— Хотите ли пообедать? — предложил им Волков.
— Нет, кавалер, спасибо, — за обоих ответил Брюнхвальд, — мы только что отобедали.
Мы подождём, пока вы закончите.
— Нет, вы мне не мешаете, господа, — сказал Волков и положил себе ещё кусок солонины, разогретой в пряном бульоне, налил ещё вина. — Говорите, зачем пришли.
— Господин Джентиле хочет выкупить все арбалеты, что мы захватили у врага, — произнёс Брюнхвальд.
— Вот как? — удивился Волков. — Сеньор Джентиле, а мне помнится, что вы говорили, что у вас совсем нет денег, когда нанимались ко мне. Говорили, что едва находите денег на прокорм вашим людям. А тут вдруг хотите купить…, - кавалер обратился к Брюнхвальду. — Карл, сколько там арбалетов нам удалось захватить?
— По списку семьдесят два, кавалер, — отвечал ротмистр.
— И вы найдёте деньги
— У меня есть друзья в Малене, — скромно отвечал ротмистр ламбрийских арбалетчиков. — Думаю, что они рады будут мне помочь.
— Не сомневаюсь, — произнёс Волков, чуть улыбаясь. — Нисколько в этом не сомневаюсь.
— Я давно подумывал увеличить отряд, — продолжал Джентиле, — и если мне удастся купить эти арбалеты, я смогу найти ещё людей. И в будущем ещё послужу вам, кавалер.
— Конечно, конечно, — кивал головой Волков, соглашаясь с ним, — а не скажете, по какой цене вы готовы купить эти арбалеты?
— Если вы будете не против, кавалер, то я хотел бы купить их по три талера за штуку.
«Ах, мошенник, я так и знал.»
— По три талера? — переспросил Волков.
— Если вам так будет угодно, — отвечал ламбриец.
— Помилуйте, друг мой, в мою молодость и то таких цен на арбалеты не было. А горцы славны своим доспехом и оружием, или вы думаете, что их арбалеты плохи?
— Нет, я так не думаю, — отвечал Джентиле, чуть помявшись, — но вряд ли я найду деньги, если буду покупать арбалеты за полную стоимость.
«Конечно не найдёшь, твои приятели-торговцы и менялы не дадут денег, если цена не будет сладкой».
— Арбалеты у горцев всегда были хороши, не многим хуже, чем у вас, у ламбрийцев, — начал Волков, — а вы просите за свои арбалеты восемь, а то и девять талеров. Почему же хотите эти купить за три?
Стефано Джентиле развёл руками:
— Может оттого, что они уже были в пользовании.
— Даже бабу, если она хороша, вы возьмёте себе, пусть она и была до вас в пользовании, а уж про оружие и говорить не нужно. Там же нет ломаных арбалетов?
Ламбриец молчал.
— В общем, если вы готовы купить, то берите их по пять талеров.
Ротмистр арбалетчиков, поглядывая на Волкова, думал, а потом сказал:
— Поеду в Мален, если предложу моим друзьям по четыре пятьдесят, думаю, они согласятся.
— Езжайте. Предложите по четыре пятьдесят, — согласился кавалер.
Ротмистры поклонились и вышли из его шатра.
Вечером долго-долго в его шатре сидел вымытый Сыч и его приятель, что был с ним в тюрьме. Сыч всё говорил и говорил про тюремную жизнь. Говорил он весело и так интересно, что и Максимилиан, и юный Гренер, и даже серьёзный фон Клаузевиц его слушали и смеялись. Монах брат Ипполит пришёл, смеялся со всеми так, что позабыл про пост, стал пить вино. И другие молодые господа стали проситься в шатёр, а Волков всех пускал, не гнать же. И вскоре в шатре места не было, где присесть, и так в шатре тепло стало, что кавалеру пришлось раздеться до рубахи. И он всё требовал и требовал вина, пока оно не кончилось. Всё выпили молодцы, а Сыч, не снимая шубы в жаре, всё не унимался, рассказывал и рассказывал разные случаи из своей жизни. И Волков видел его пьяное веселье и был рад, что отживел он, что был уже не таким, каким его привезли утром. Вот только худоба да отсутствующие зубы говорили, что Фриц Ламме недавно был в тюрьме.