"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Глава 5
На рассвете пленным раздали хлеб и просо, дали котлы, разрешили варить еду. Кавалер не успел отдать приказ, чтобы их больше не кормили, как с того берега приплыл посыльный и сказал, что совет кантона Брегген просит и дальше кормить пленных, так как решение принято, и сейчас советники только думают, брать деньги из казны или объявить сбор с гильдий, селений и коммун.
Волков тряс пальцем у приехавшего горца перед носом и отчитывал его, хотя понимал, что это всего-навсего посыльный:
—
— Я… я передам… всё передам, — мямлил посыльный.
— Ишь ты, — глядя вслед уплывающей лодке, говорил Волков, — думают, что я буду ждать, пока они объявят сбор да начнут собирать деньги.
— Думаете, привезут деньги завтра? — спросил у него фон Клаузевиц.
— Надеюсь, что так, — ответил Волков. — Господин Рене.
— Я здесь, кавалер, — откликнулся ротмистр.
— Вы, кажется, говорили, что солдаты ваши жаждали резать горцев.
— И сейчас будут не против, — заверил его Рене.
— Скажите им, что каждый, кто был в бою у холмов, получит долю от выкупа пленных. Может, это остудит их кровожадность.
— Думаю, что это их порадует, — произнёс Рене.
Нужно было посчитать, сколько всего остального они захватили, и для этого Рене, Роха и Брюнхвальд пришли в его шатёр. Только расселись с бумагами, как вернулся Максимилиан и сообщил, что приехал Бертье. Уже по виду молодого знаменосца кавалер понял, что дело странное. Максимилиан, если и не был напуган, то уж точно был удивлён или обескуражен:
— Кавалер, — говорил он заметно тише обычного, словно не хотел, чтобы слышал его какой-нибудь посторонний, — Бертье приехал, встал чуть севернее лагеря.
Волков, ещё не понимая этого странного поведения молодого человека, сказал:
— И зачем же он там встал? Пусть сюда едет.
— Он просит вас быть к нему, — всё так же загадочно говорил Максимилиан. — Дело важное.
Все, все, кто был в шатре, смотрели на него с непониманием. А Роха, который был не большим любителем бумаг и всякой писанины, сказал:
— Господа, вы тут занимайтесь делами, а я пойду к Бертье, узнаю, чего ему нужно и почему он не идёт в лагерь.
— Нет-нет, — сразу запротестовал Максимилиан, — Бертье просил кавалера.
Волков бросил на стол перо, которое крутил до сих пор в пальцах, и прикрикнул на молодого человека:
— Да скажите же вы, в чём дело, если вам это известно!
— Известно, — кивнул Максимилиан.
— Ну? И в чём же? — продолжал Волков.
— Ротмистр нашёл кавалера Рёдля. — ответил Максимилиан.
— Нашёл? — Волков пристально смотрел на него. — Рёдль мёртв?
Максимилиан только кивнул в ответ.
«Дьявол, этого мне как раз сейчас и
Кавалер сидел несколько секунд молча. Ещё бы. Весь блеск его победы тускнел от этой глупой смерти Рёдля.
— Но как же так, кто ж его убил? — удивлялся Брюнхвальд, видя, что Волков находится в замешательстве. — Гренер говорил, что сам видел, как Рёдль живой и здоровый уезжал с бароном с поля боя.
Все смотрели на Максимилиана, а тот не знал, что сказать, и только разводил руками и непонимающе качал головой. И, видя это его странное состояние, кавалер спросил довольно грубо:
— Что вы машете головой, как баран, почему не говорите, вы видели тело?
Молодой человек кивнул вместо того, чтобы сказать. Это взбесило Волкова:
«Что это за ярмарочный балаган, один болван не едет в лагерь почему-то, другой не может ничего сказать толком!»
Он вскочил и закричал:
— Я вас просил, Максимилиан, найти мне лакея, слугу, денщика… Хоть кого-нибудь! Вы мне нашли человека?
— Ещё нет, кавалер, — быстро заговорил молодой человек, — нет подходящих.
— Так дайте мне шубу сами. Где остановился Бертье? Далеко? Конь понадобится?
— Нет-нет, — говорил Максимилиан, вытаскивая шубу из сундука. — Тут рядом.
Господа офицеры тоже вставали, собирались идти с ним, но Волков махнул рукой:
— Занимайтесь делом, господа, я сам схожу.
Бертье со своими людьми и вправду был недалеко от лагеря, в ста шагах. Они расположились в кустах, в зарослях барбариса, листья которого до сих пор не облетели и хорошо скрывали их от случайных взглядов. Тут и были солдаты Бертье, стояли мрачные, держали коней под уздцы, только кланялись командиру.
И ротмистр, с на редкость серьёзным лицом, молча поклонился Волкову, а тот протянул ему руку со словами:
— Ну, где он?
Бертье провел его за ближайший куст и показал мерина, через спину которого было перекинуто тело в хорошем доспехе. Тут-то Волков и понял, откуда берётся и мрачная молчаливость Бертье, и растерянность Максимилиана. Выше привязанных к подпруге коня рук мертвеца ничего не было, что сразу бросалось в глаза.
Кавалер подошёл ближе, чтобы рассмотреть всё как следует.
Проще говоря, труп был обезглавлен. Ладный и крепкий доспех рыцаря был в полном порядке, чёрный от старой крови горжет был на месте, а вот головы и шлема не было. И ещё раз кавалер был удивлён тем, что увидел, заглянув за кромку горжета. От такого удивления он ещё больше мрачнел. И не мудрено, ведь голова рыцаря не была отрублена и не была отрезана. Ткани мяса и кожи тянулись так, словно голову Рёдлю оторвали или, вернее, открутили.
Волков покосился на Бертье, что стоял рядом, ища у него каких-то пояснений или мыслей, но весельчак и храбрец Бертье вовсе не был славен своими умозаключениями. Он насупился и молчал, отводил глаза, стараясь не поймать взгляд кавалера.