"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

Конофальский Борис

— И мы приняли решение, — продолжал фон Бок. — Один из наших полков пойдёт именно к Овечьим Бродам быстрым маршем, не останавливаясь пройдёт Бад-Тельц, форсирует реку у бродов и разобьёт на том берегу лагерь. Потом как следует укрепит его.

Волков похолодел, он опять взглянул на Брюнхвальда, тот смотрел на него с таким же выражением лица. Они оба не сомневались, что задачу эту изящную поручат именно их полку.

— А через пару дней, когда подойдут ландскнехты, мы выступим следом, пойдём налегке, быстро, пройдём мимо моста и под укреплённым лагерем, за день форсируем

реку всеми силами. И вот мы уже между Эрзе и Линау, мужичью придётся дать нам сражение в поле. Такова диспозиция. Как вы считаете, господа, хорош ли план кампании?

Маршал мог бы и не спрашивать, господа сразу одобрили план.

— Просто и толково.

— Да, план хороший.

— Несомненно.

Все офицеры соглашались, кроме Волкова и Брюнхвальда. Те поначалу молчали, и, наконец, Брюнхвальд осмелился спросить:

— Господин маршал, а какому же полку выпадет честь выдвигаться и форсировать реку у бродов первым?

Маршал ему не ответил, а ответил генерал фон Беренштайн:

— Думаю, что сия задача будет по плечу лишь лучшему нашему полку, вашему, господин капитан.

Карл Брюнхвальд лишь смог поклониться в ответ.

— Да, — поддержал генерала фон Бок и продолжил, улыбаясь плохой улыбкой, — солдаты ваши хороши, а офицеры… И вовсе великолепны.

Тут он улыбнулся, взглянув на Волкова:

— И ещё кое-что. Нам, чтобы идти за вами быстро, лучше идти без обоза, поэтому мы приняли решение, что главную часть армейского обоза с собою возьмёте вы, господин полковник Фолькоф.

— И сколько же это будет телег? — Сдавленно спросил Брюнхвальд.

— Возьмёте двести пятьдесят телег. — Сказал генерал фон Беренштайн. — Думаю, что они не сильно обременят вас. А с остальными мы управимся сами.

— Управитесь? — Растеряно переспросил его капитан-лейтенант.

А Волков даже возмутился.

— Не сильно обременят? Двести пятьдесят телег?

Тут маршал сделал лицо серьёзным.

— Господин полковник, прошу вас начать подготовку к маршу немедленно, завтра до зари вы должны выступить, и думаю, мне не стоит напоминать вам, господа офицеры, — говорил он, уставившись на Волкова и Брюнхвальда, — что потеря обоза будет обозначать конец компании. Берегите наш обоз.

Волков сначала опешил, а потом в большом раздражении откинул лавку и, не прощаясь, пошёл прочь от стола маршала. Офицеры, маршал и генерал — все видели его раздражение, он и не собирался его скрывать, и плевать ему было, что там думает фон Бок о его неуважительных манерах.

Кавалер уже сильно жалел, что согласился на предложение хитрого купца и ввязался в это дело.

Брюнхвальд же поспешил к маршалу, видно, что-то хотел спросить или о чём-то просить.

А кавалера за локоть поймал фон Беренштайн, он как из-под земли вырос, только что же у стола с картой стоял:

— Полковник, а деньги-то в казну, тысяча двести талеров, кажется, вы не внесли.

— При себе таких своих денег не ношу, в полковой казне тоже столько нет, — врал ему кавалер, он очень не хотел отдавать столько денег этим пройдохам, — я послал к банкирам в Ланн надёжного человека. Думаю, они мне ссудят.

— Послали человека? —

Генерал явно сомневался в словах полковника.

— Да, за пару дней доедет, да пару дней обратно. Он привезёт денег. Деньков через пять.

«Если я после вашего задания буду ещё жив, так и спросишь у меня про деньги опять».

— Очень на то надеюсь, — всё также с сомнением говорил фон Беренштайн.

Волков откланялся, а за ним быстрым шагом пошёл капитан Крейпиц, на ходу говоря:

— Полковник, люди мои были у Овечьих Бродов, всё осмотрели вокруг, на том берегу тоже, там место тихое, никого нет, справа от дороги заросший овраг с ручьём, до самой Эрзе идёт, слева сильно поросший берег Линау. Ни пашен, ни выпасов нет, место безлюдное, мужичьём там и не пахнет, думаю, что вам удастся незамеченным переправиться на тот берег.

— Незамеченным? — Волков даже остановился и удивлённо уставился на капитана. — Незамеченным? У меня обоз будет в четыре сотни телег, они растянутся на две мили по дороге. По-вашему, такой обоз трудно заметить? Вы же сами, капитан, говорили, что у моста, на том берегу, у хамов пикеты, думаете, они не увидят мои телеги через реку? Да они даже, пойди я ночью, обо мне узнают. Телеги скрипят, лошади ржут, железо иной раз звенит, или вы о том не знаете, капитан?

Капитан молчал и только моргал в ответ, а кавалер повернулся и пошёл дальше:

— Незамеченным!

Он даже усмехнулся наивности капитана.

Молодой Гренер и Максимилиан сидели на коновязи, как воробьи, и чему-то смялись. Беззаботные балбесы. Сеньора сразу не увидели.

— Коня! — Рявкнул кавалер и молодые люди сразу стали серьёзны, Максимилиан спрыгнул, сразу подвёл коня, Гренер подбежал, придержал стремя. А кавалер сел в седло и произнёс едко:

— Уж извините, что мешаю вашему веселью, но завтра до зари мы выступаем, и вам, господа, надо быть к тому готовым.

И дал «шпоры» коню. Учитывая, что никаких шпор, конечно, на его изящных и дорогих туфлях не было.

Глава 37

Четыреста телег, да телеги всё немаленькие, половина из них так велики, что без двух меринов и не поедет. Попробуй с таким обозом проскочить незамеченным дорогу в два дня пути.

Волков был мрачен, всё думал и думал, как ему выполнить распоряжение маршала, как быстро с таким обозом пройти путь в два дня, переправиться через реку, перетащив столько телег через броды, и построить на берегу, который хамы считают своей землёй, укреплённый лагерь. Ничего не придумав, он звал к себе своего капитана кавалерии, слава Богу, что его у него не отобрали.

Тот пришёл, поклонился, сел на указанный кавалером стул. Волков сразу приступил к делу:

— Капитан Гренер, завтра к вечеру, надеюсь, мы дотащимся до Бад-Тельца, после которого начинаются земли хамов. Их пикеты и заставы уже за рекой, у моста стоят, я хочу, чтобы ваши разъезды шли на две мили впереди, и чтобы по бокам тоже были крепкие разъезды. И я ни при каких условиях не хочу попасть со всем этим обозом в засаду.

— По семь человек в разъезд достаточно будет? — Спрашивал Гренер.