Инквизитор. Омнибус. Пенталогия
Шрифт:
— О том же, о чем и теперь. Я считал это наилучшим выходом.
— Нейл? Иншабель? Бур? Сускова? Все треклятые Дамочки? Наилучший выход?! — прошипел Годвин ядовитым тоном.
— Да, Фишиг. И что-то я никогда не слышал, чтобы ты возражал.
— Возражать тебе? Да ты бы меня и не слушал!
— Конечно. Нечего было слушать. Ты хоть раз предлагал передать Гло Ордосам?
— Нет, — потупился Фишиг, — и все потому, что твои рассуждения всегда казались мне весьма логичными. Ты был так уверен
— Это мелко, Годвин, — пожал я плечами. — Твои слова — словно кислый виноград. Я сам знаю, что все пошло не так, как того хотелось бы. И что я вижу? Мой старый друг тут же решил, что во всем виноват я один! Да, я принимал трудные решения, которые казались мне правильными. Если бы ты когда-нибудь, хоть раз, возразил мне, я прислушался бы к твоему мнению.
— Ты слишком все упрощаешь, черт побери, слишком. Я всегда был только твоим преданным псом. Исполнителем был, исполнителем и остался. Если бы я даже и настаивал на уничтожении Гло, ты бы согласился, но сделал все по-своему.
— Неужели ты считаешь меня настолько двуличным? Из всех, кто может давать мне советы, тебя я ценю больше прочих!
— Да ну? — Он бросил перчатки на кушетку и налил себе клаублада. — А кто приказал Буру тайком смастерить тело для Гло? Кто неожиданно для всех оказался экспертом по призыванию демонов? Ты всегда прикрываешься потрясающе благочестивыми речами! Слушая тебя, все мы благодарим звезды и самого Императора за то, что нам посчастливилось работать под твоим началом. Но ты лжец! Лицемер! А может быть, и хуже!
— А ты слишком сильно погряз в пуританском идеализме, что явно не идет тебе на пользу… И мне тоже, — прошипел я. — Мне очень нужна твоя помощь, Годвин. Ты один из тех немногих, кому я действительно доверяю, и один из редких людей, которые обладают достаточно сильным духом, чтобы удержать меня от ошибок. И ты нужен мне сейчас, чтобы помочь уничтожить Гло. Не могу поверить, что ты вот так запросто отвернешься от меня.
Он уставился на содержимое своего бокала.
— Я не раз предупреждал тебя, что так и произойдет, если ты перешагнешь черту.
— Я не пересекал никакой черты. Но если тебе действительно так кажется — уходи. Покинь это судно и дай мне работать. Ты всегда сможешь рассчитывать на мою благодарность за свою службу. Только не думай, что я стану особенно горевать.
— Значит, вот как ты это видишь?
— Да.
Он поколебался.
— Грегор, я отдал тебе свою жизнь. Восхищался тобой. Мне всегда казалось, что ты был… прав.
— Ничего не изменилось. Я служу Императору. Точно так же, как и ты. Откинь свою злость, и мы сможем снова работать вместе.
— Дай мне подумать.
— Два дня, а потом мы покинем орбиту.
— Значит, два дня.
Очевидно, Годвину
Я как раз получил через астропатический банк «Иссина» довольно очаровательное сообщение и отправился разыскивать Фишига. В просторном зале на средней палубе Максилла играл с Крецией в регицид. Было заметно, что старый ловелас проявляет серьезную симпатию к доктору Бершильд.
Увидев меня, Креция тотчас же вскочила и восторженно продемонстрировала ошеломляющее платье из фунзи-шелка.
— Тобиус заставил своих сервиторов сшить его для меня! Разве не великолепно?
— Великолепно, — согласился я.
— Грегор, бедняжке совершенно нечего было надеть. Из вещей — только несколько походных мешков. Это наименьшее из того, что я могу сделать. Подожди, еще увидишь эпиншировое платье, которое они сейчас вышивают для нее.
— Вы видели Фишига? — спросил я.
Креция резко обернулась на Максиллу, и наш хозяин внезапно погрузился в изучение игровой доски.
— Что такое? — спросил я.
Креция взяла меня за руку и отвела к обзорному экрану.
— Он ушел, Грегор.
— Ушел?
— Рано утром. Улетел на своем шаттле. Ужасный человек.
— Он мой друг, Креция.
— Думаю, уже нет.
— Он что-нибудь сказал перед отъездом?
— Нет. По крайней мере, не мне. С Тобиусом он тоже быстро попрощался. Фишиг не ложился допоздна, разговаривал с Медеей и Эмосом.
— О чем?
— Не знаю. Меня не пригласили. Тобиус провел для нас с Элиной экскурсию по своему художественному собранию. У него есть несколько экстраординарных ра…
— Они поговорили, а утром он просто улетел?
— Мне очень нравится Медея, но она, похоже, несколько беспечна. На ее месте я бы не стала рассказывать людям вроде Фишига о том, что ты делал в Новой Гевее.
— А она рассказала?
— Это всего лишь мои предположения. Но, думаю, она вполне могла это сделать.
Я отправил сервиторов за Эмосом и Медеей. Те явились в мою каюту практически одновременно. Оба, казалось, чувствовали себя неловко.
— Ну?
— Что «ну»? — резко бросила Медея.
— Что, черт возьми, вы ему сказали?
Она отвела взгляд. Эмос начал теребить полу своей накидки.
— Грегор, я просто старалась помочь ему понять. То, что ты делаешь… и что уже сделал. Если бы он во всем разобрался, то смог бы посмотреть на произошедшее другими глазами.
— В самом деле? А тебе не приходило в голову, что он — пуританский сукин сын, готовый взорваться в любой момент? Каким и был все это время?
— Я подумал, что единственным выходом было рассказать ему все откровенно, — смущенно пробормотал Эмос. — Искренность — наилучшая политика, Грегор.