Инквизитор. Омнибус. Пенталогия

Абнетт Дэн

— У нее начались припадки, — прорычал Гарлон. — Нечто действительно поганое, под названием…

— Церебрально-васкулярная ишемия, — тихо произнес Рейвенор.

— Наши медики оказались бессильны. Поэтому мы поспешили переправить ее в Главный Муниципальный Госпиталь Сандус Седар. Ей предстояла серьезная операция, — произнесла Кара. — Мы знали, что тебе не понравится, если мы оставим ее в одиночестве, так что мы решили по очереди дежурить у ее кровати. Я сменила Нейла и той же ночью узнала, что на штаб-квартиру Дамочек было совершено нападение.

— А я как раз взял воздушное такси

и уже был на пути к шпилю одиннадцать, — закончил Гарлон.

— Значит, в ту злополучную ночь вас там не оказалось?

— Нет.

— То есть вы двое… и Елизавета… единственные, кто выжил?

— Повезло нам, верно? — мрачно усмехнулся Гарлон.

— Где она? — спросил я. — И как себя чувствует?

— В сознание она так и не приходила. Подключена к системе жизнеобеспечения в лазарете на моем судне, — ответил Рейвенор. — За ней ухаживает мой личный врач.

Я был знаком с доктором Антрибасом, медиком Гидеона. Биквин не могла оказаться в более надежных и опытных руках.

Я снова посмотрел на Гарлона и Кару. Можно было с уверенностью сказать, что бывший охотник за головами с Локи наслаждается, смакуя подробности. Вероятно, он репетировал свою речь в течение многих недель.

— Хорошо, продолжай.

— Мы залегли на дно. Я и Кара. Мадам Би перевозить куда-либо было нельзя, так что мы зарегистрировали ее по поддельным документам, чтобы ее невозможно было связать с тобой. А затем мы с Карой отправились на охоту и выследили банду налетчиков. Наймиты отдыхали посреди нелегального поселения в предместье возле орбитального порта. Их было тридцать человек. Вессоринские янычары, без сомнения. Никогда прежде я не сталкивался с этой братией, хотя, конечно, был наслышан о них. Теперь могу сказать, эти ублюдки умеют драться.

— Мне тоже довелось видеть их вблизи.

— Тогда ты понимаешь, что двое против тридцати, даже с преимуществом, какое дает внезапность, — это не самый хороший расклад. Крепкий орешек. Я подпалил троих…

— Двоих, — поправила его Кара. — Их было двое.

— Ладно, двоих точно, еще одного — предположительно. Кара, да благословит ее Император, сняла еще шестерых. Бам-бам-бам!

— Нейл, ты сможешь рассказать все в красках после того, как все закончится и мы отметим победу бутылочкой амасека. Придерживайся сути.

— Это девиз моего рода, шеф, — усмехнулся Гарлон. — В общем, так получилось, что мы с Карой откусили больше, чем смогли прожевать, и в итоге все кончилось тем, что нас загнали в угол на погрузочном поле рядом с портом. Прижали к стенке. Отступать было некуда. Самый момент, чтобы поменять штанишки. И вот тут, просто как по мановению, — он щелкнул пальцами, — пришло спасение.

Он перевел взгляд на инквизитора Рейвенора.

— Я просто счастлив, что смог оказаться полезным, — застеснялся тот.

— Полезным? Да он со своей ликвидационной бригадой надрал им задницу! Насколько мне известно, из наймитов живыми ушли не более восьми. Запрыгнули в свое корыто и смылись с планеты.

Я поставил пустую бутылку на дюросплавный пол и оперся локтями на колени.

— Итак, Гидеон, — сказал я, — каким образом, во имя Терры, ты сумел оказаться на Мессине в нужное время?

— Не сумел, — ответил он. — И появился

слишком поздно. Успей я добраться до Мессины днем ранее, трагедию можно было бы предотвратить. Но мой корабль задержал варп-шторм, который, кроме всего прочего, заглушал связь.

— Ты снова говоришь загадками, — произнес я. — Неужто позволительно так себя вести со старым наставником?

В конце 330-х мой ученик Гидеон Рейвенор состоял при мне дознавателем. Он оказался самым многообещающим кандидатом в инквизиторы, какого я когда-либо встречал. Латентный псайкер уровня дельта с P.Q.171, кроме всего прочего, обладал атлетическим телосложением и гениальным интеллектом, отточенным прекрасным образованием. Во время трагических событий Священной Новены на Трациане Примарис он серьезно пострадал и с тех пор жил внутри силового кокона своего кресла. Блестящий интеллект, заточенный в беспомощной оболочке парализованного тела.

Но это не помешало ему стать одним из лучших агентов Инквизиции. Я лично способствовал его продвижению по службе вплоть до получения полного инквизиторского чина в 346-м.

С тех пор он успешно провел и раскрыл сотни дел, самыми известными из которых были Осквернение Гомека и, конечно же, дело Кервана-Голмана на Саруме. Кроме того, он написал несколько важных научных работ: знаменитые эссе «К Имперской утопии», «Упрек государству-улью» и «Возвращение Терры: История ранней Инквизиции», книгу по колдовству варпа, ставшую первоисточником по данной теме, и труд под названием «Дымное Зерцало», где описал взаимодействие человека с властью варпа со столь совершенным пониманием и поэтичностью, что, как мне кажется, этот шедевр будет существовать как произведение искусства в той же мере, что и научная работа.

Рейвенор был почти неразличим за тусклой сферой поля, окружающей его кресло, — просто бесформенная тень, повисшая в гудящем сумраке. Его тело было абсолютно беспомощным, и все, что он делал, выполнялось одной только ментальной силой. В болезни его сознание окрепло, компенсируя все, что он потерял. Я уверен, что Гидеон к тому моменту значительно превысил псайкерский уровень дельта.

— Моя деятельность в последние несколько лет потребовала от меня развития способностей к предсказанию и пророчествам, — медленно произнес Гидеон. — Мне кое-что… открылось. Нечто весьма важное.

Было ясно, что он с неимоверной осторожностью подбирает слова. Словно и хотел бы сказать больше, но не смеет. Я решил, что надо уважать его осторожность и позволить ему рассказать только то, что он сам сочтет нужным.

— Одно из таких откровений — или видений, если хочешь, — предсказало трагическую судьбу Дамочек на Мессине. Причем с точностью до часа. Но я не смог добраться до места вовремя и предотвратить трагедию.

— Уничтожение Дамочек было предсказано? — удивился я.

— С пугающей точностью, — ответил он. Внезапно я понял, что слышу его голос, причем именно тот самый голос, которым Рейвенор говорил до получения своих ужасающих увечий, голос, производимый человеком, рот и гортань которого еще не были расплавлены пылающим прометиумом. Я уже привык к монотонности синтезированной речи, издаваемой псионически управляемым вокс-транслятором в его кресле.