Инквизитор
Шрифт:
– Мелкие пакостники! Но папочка вас все равно любит.
Издалека донёсся отчаянный крик, хруст костей и шум, подозрительно напоминающий чавканье. Где-то жадно поедали добычу, и зверинец многоголосо отозвался яростным, завистливым воем.
– Что это?
– встрепенувшись, прошептала мириаланка, в тщетной попытке широко раскрывая слепые глаза.
– Что случилось?
– Ошиблись дверью. Пустяк, - спокойно произнёс инквизитор, подходя к каменной скамье и аккуратно присаживаясь с краю.
– Не стоит волноваться, госпожа Обри.
– Кто вы?
– вновь
– Что вы здесь делаете?
– Пытаюсь спасти вашу душу, если не тело, - приветливо ответил новый гость.
– А что до первого вопроса...
Узкий рот инквизитора изогнулся в странной, ироничной усмешке:
– Прозвучит пафосно... Но, очевидно, я - межгалактическая сила Добра.
Комментарий
Скромнее нужно быть, Вихрь!)
Обри "переехала" в зверинец потому, что Вейдер-таки принял огонь на себя и в компании Палпатина посетил Храм.
Люк и Рё ищут каждый своё, а находят симпатичных зверушек)
========== 10. ==========
...Мириаланке было все труднее дышать, руки и ноги отнялись: с каждой секундой по капле уходила жизнь из её когда-то сильного и здорового тела. Совсем скоро струйка превратится в бурный поток, который не сможет остановить никакая сила в галактике. Агония приближалась.
Обри давно мечтала о смерти, ждала её, но сейчас была рада, что рядом кто-то есть - пусть и незнакомец со странными идеями в голове.
– Ты... не... сила Добра, - пробормотала она, задыхаясь.
– Только что... кого-то убил, да?
– Можно ради Добра убивать или нет - это сложный философский вопрос, - к её лбу прикоснулась теплая рука, а в мягком голосе говорившего появились нотки озабоченности.
– Нет времени его обсуждать. Но если бы эти прекрасные глаза снова могли видеть, клянусь, ты разглядела бы за моей спиной шикарный пунцовый плащ, а поверх штанов - элегантно обтягивающие плавки того же цвета.
Боль унялась, хоть Обри и знала, что ненадолго. Женщина едва пошевелила пальцами - на большее сил не хватило, и тут же чужая ладонь опустилась сверху, согревая и успокаивая.
– Не бойся, - сказал убийца с необычными предпочтениями в одежде.
– Ты не останешься одна в свой последний час.
– Благодарю, - пробормотала мириаланка. Помолчав, она спросила:
– Ты действительно вырядился настолько глупо? Кто же так одевается?
– Вот и я говорю, - подхватил повеселевший голос.
– Добавь огромную букву "s" на пузе - и будешь выглядеть, как абсолютный идиот! Но в детстве мне даже нравилось. Карма, не иначе.
Обри не стала спрашивать, что такое "карма". Вместо этого она улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь передышкой. Звуки и дурные запахи отступили, слились с темнотой глубоко в её сознании. Женщине казалось, что её тело становится удивительно легким, воспаряет над холодной каменной скамьей. Еще немного - и улетит, но не в космос, а куда-то гораздо дальше. В бесконечность, наполненную смыслом и светом.
– Жаль только, что теперь я страшная, -
– И Титус меня видел, обидно...
Её руку легонько сжали:
– Перестань. Самый глазастый здесь я, а когда ты послала этого слизняка Титуса куда подальше, мне зажмуриться пришлось: вы, госпожа, затмевали солнце. Даже моя мать-красавица лопнула бы от зависти, звезды свидетели!
Обри снова улыбнулась и тут же закашлялась:
– А у тебя язык подвешен, правда? Пожалуйста, не смеши меня, иначе мне будет больно.
– Понял, понял, - поспешно ответил странный гость.
– Уже заткнулся.
Некоторое время мириаланка молчала, восстанавливая дыхание. Её собеседник также не издавал ни звука, изредка дотрагиваясь до её лба - и всякий раз становилось немного легче.
– Меня зовут Обригелла Гото, с холодной планеты-пустыни Мириал, между Явином и Алманией. Первые годы жизни, которых почти не помню, я провела в Храме джедаев. Мне прочили славу магистра Луминары Андули и ее ученицы, Баррисс Оффи. Но выросла я уже при Новом Порядке.
Женщина снова раскашлялась, но преодолела спазм и продолжила:
– Агентов Императора тренируют тщательно. Ты должен пройти все испытания, доказать, что воля Палпатина - твоя жизнь, и ни для чего другого в ней просто нет места. Даже для тебя самого. Теряешь свою личность, становишься кем-то другим - все ради единственного человека во главе Империи. Ради него ты предаешь, крадешь, убиваешь... Не рискуешь собой - нет, приносишь себя в жертву, если потребуется. Если ошибешься хотя бы чуть-чуть, наказывают очень жестоко.
Мириаланка почувствовала, как хорошо знакомый ей холодный гнев шевельнулся в её внимательном слушателе. Прежде весёлый и добродушный, он вдруг напрягся, помрачнел. Потянуло горелым, сам воздух как будто сгустился, стал тяжелым и ядовитым. Это был всего лишь ментальный образ, но Обри была достаточно подготовлена, чтобы понимать: невидимое сильнее того, что доступно зрению.
– Как будто снова на Мустафаре, - пробормотала она.
К её плечу ободряюще прикоснулись:
– Продолжай, не останавливайся. Сними с себя это бремя. Я буду с тобой до конца.
Сознание постепенно прояснилось, и Обри сказала, невидяще глядя перед собой:
– Я совершила много зла... и избегала ошибок на своей службе у Императора до тех пор, пока не раскрыла ячейку джедайского подполья на безымянном астероиде, одну из последних. Я так собой гордилась... мне доверили руководство операцией. Мы казнили взрослых - их подготовка никуда не годилась, если честно. Это было легко... Но с ними были дети.
Начиналась агония, лицо мириаланки побагровело, а затем резко стало изжелта-бледным. На глазах выступили слезы. Мотая почти безволосой головой, она проговорила:
– На меня что-то нашло: наверное, проснулся материнский инстинкт. Я спрятала младенцев в двухместном истребителе, долетела до ближайшей обитаемой планеты. Затем - пересадка, и еще, и еще... пока не отдала их кому-то... там, где их будет очень сложно найти.
Рука таинственного слушателя уже прочно обосновалась на её лбу.