Иномир и Мила
Шрифт:
А Иномир со злости кинул топор в землю и громко выругался. Хотел уже идти за ней, но гнев в нем кипел так сильно, что он только плюнул в сторону и ногой раскидал поленья, на что Белогрив недовольно фыркнул.
— Ничего, вернется, — бросил он и пошел в избу.
Повесил шубу, достал ожерелье и подошел к столу. Зажег лучину, сел на лавку и стал думать. А Милы все не было. Злость тем временем проходила, беспокойство нарастало. Он стал представлять, что на нее напали волки, или же наемники Всеволода до нее добрались, а быть может, и просто провалилась в снег и ей нужна помощь. Сжав зубы, он резко встал и уже хотел
— Где ты была так долго? — не поднимая головы, спросил Иномир.
— В Забытую харчевню ходила, — ответила она.
— Я за тебя переживал. Сейчас зима и в лесу могут быть не только дикие звери. Помнишь? Всеволод нас все еще ищет.
— У меня на этот счет есть хорошие известия. — Она развернулась к нему и улыбнулась. — Евсей все же спас князя, Всеволода наказали, и в Вышгороде все хорошо.
— Как ты об этом узнала?
— До нас наконец-то телеги с мукой доехали из города, и у харчевни такой балаган поднялся. Все рады, желают здоровья князю и говорят, что он молодец: не оставил их в такой беде.
— Я рад, — улыбнулся Иномир, но на душе не стало легче. Вздохнув, он продолжил: — Прости меня, я должен был сказать тебе про ожерелье раньше. Я просто не хотел…
— Не надо, — перебила она и, присев за стол напротив, положила руку на его ладонь. — Ты меня тоже прости. Должна была сразу понять, почему ты так поступил. Наверное, я бы тоже смолчала…
Иномир поднял взгляд, и ему вдруг стало неловко, когда увидел, как сильно ее расстроил.
— Тебе совсем не надо меня жалеть. — Он поджал губы, быстро выпрямился и откашлялся, чтобы голос звучал грубее. — Давай лучше о деле поговорим. — Он пододвинул к ней ожерелье. — Кажется, я знаю, как оно работает. Только надо вернуться кое-куда.
— Куда? — Мила взяла ожерелье и покрутила в руках.
— На Зловещее озеро, там, где все началось и, похоже, все и закончится.
— А не опасно ли это? — Ее глаза распахнулись. — Может, лучше весны подождем? Посмотри, все дороги замело.
— Думаю, что только сейчас мы и сможем это сделать. Сейчас зима, озеро замерзло, да и Черный ельник должен спать. А по поводу дороги не беспокойся, Белогрив с сугробами справится.
— Хорошо, — ответила Мила, осторожно положила ожерелье на стол и заметно погрустнела. — Но ты же со мной пойдешь? Ты же здесь не останешься?
— Не останусь. — Он положил свою руку на ее ладонь.
— И ты ради меня покинешь свой дом?
— Милослава, — он улыбнулся, — мой дом, там, где ты.
Глава 19
— Ну что ж, осталось совсем немного, — произнес Иномир и обернулся. Мила сидела в седле и крепко обнимала его со спины. Медленно шел снег, стояло морозное утро, изо рта шел пар, а Белогрив переступал через высокие сугробы.
— А помнишь, как я боялась ездить верхом? А теперь погляди, ни капельки не страшно.
— Помню, что ты за меня даже держаться боялась, — усмехнулся он. — А теперь погляди, как крепко обнимаешь.
Мила улыбнулась, сильнее прижалась к нему и стала смотреть на заснеженные пейзажи. Они ехали обратной дорогой, по которой когда-то убегали от погони. Лес спал, тяжелые ветви елей были покрыты снегом. Дорогу замело, но мощные ноги Белогрива все равно справлялись с таким толстым слоем снега. И конь их вел
Одно радовало — что погода была не слишком холодной. На привалах они сидели около костра обнявшись. А на ночлег Иномир и вовсе стелил еловые ветки на тлеющие угли, и они вместе ложились и накрывались толстой шкурой. И Миле было так хорошо и тепло у него на груди, что перед сном она мечтала о счастливой жизни, которой заживет, когда вернется к братьям вместе с ним. Она представляла, как все они будут мирно и счастливо проводить время в их большом доме. Как будет готовить всем вкусную еду и испечет обязательно пышные пироги. Как с Иномиром они будут гулять на берегу Серебрянки и все у них будет хорошо.
Мила прижалась к нему сильнее и глубоко вздохнула. Только одно беспокоило: а что же она расскажет братьям. Как объяснит, что с ней приключилось и кто такой Иномир? Но подумала, что разберется с этим попозже, а сейчас им надо было добраться до Зловещего озера и не застрять в снегу.
— Милослава, мы скоро приедем. Но если хочешь, можешь сесть спереди. Я тебя придержу, так спать намного удобнее будет.
— Нет, ты прав, мы скоро приедем. — Она замолчала. — Как ты думаешь, меня узнают? А если узнают, будут злиться, что я жива осталась?
— А ты за это не беспокойся. — Иномир похлопал по мечу. — Я тебя в обиду никому не дам.
Еще не доезжая до деревни, Мила ощутила неладное: ее охватило неприятное и странное чувство, даже холодок пробежался по спине. Издалека показались совсем уж высокие черные ели, стояла подозрительная тишина, из-под снега виднелись корявые корни, и Белогрив переступал через них с большим трудом.
Мила не сразу узнала место, в котором была еще летом. Она даже подумала, быть может, они не туда приехали. Все поросло деревьями, от их плотных крон было темно, и нигде не было людей. Но больше всего удивляло, что на снегу лежали сломанные бревна.
— А где же дома? — удивилась она.
— Вон, посмотри. — Иномир показал наверх.
Мила подняла голову и увидела, как на вершинах высоких елей виднелись изуродованные и поломанные дома. С них свисали длинные космы лишайников, а ветки торчали из окон и дверей. Иномир спустился с коня, достал свой меч и зажег факел.
— Что здесь произошло? — удивилась Мила и обеспокоенно посмотрела Иномира. Тот молча показал ей слезть с седла, она тихо спустилась с коня и взяла поводья.
Они пошли по хрустящему снегу медленно и настороженно. Уши закладывало от жуткой тишины. Целых домов почти не осталось, везде валялись сломанные бревна и разбросанные вещи. Мила подумала, что люди это место покинули впопыхах и почти ничего с собой не взяли, разве что всю скотину и кур с собой прихватили.
— Доигрались, — задумчиво произнес Иномир, как вдруг, как будто из ниоткуда, с громким гоготом взлетели в серое небо вороны. Он схватил меч, но те лишь сели на столб в центре деревни. — Милослава, держись поближе ко мне.
Вновь наступила тишина, и они настороженно подошли к деревянному изваянию. Как только Мила подняла на него взгляд, то застыла от изумления. Теперь на нем было не только страшное изображение чудовища, но и деревянное лицо какого-то старика. Оно застыло, обвитое корнями, и раньше его совершенно точно не было. Его черты показались знакомыми: длинная борода, большие брови и полуоткрытый рот.