Иномир и Мила
Шрифт:
— Всеволод, — прошептала она. — Значит, у Евсея не получилось его остановить.
— Я сразу понял, что эти люди сюда не просто так приехали. Что, я за столько лет не смогу узнать подлые морды наемников? Я сказал, что здесь нет таких, как они описали. — Он взглянул на дверь. — Но эти люди тоже не дураки — проверять все пошли.
— Что же нам делать? — испуганно ответила Мила, посмотрела на Иномира и поняла, что даже втроем они не унесут его далеко.
— Закрой его сеном. Сама убегай в лес, а ты, — он глянул на мальчишку, — скорее за мной, стол накрывать будем. Достанем все, что есть, может, и не пойдут проверять каждый сарай.
Они
— Ох, для вас уже все накрыли, — вдруг раздался голос Кузьмы. — Для важных гостей мы такой стол приготовили, что всю жизнь вспоминать будете.
— Я еще не закончил, — грубо ответил наемник и положил руку на дверь, отчего та заскрипела. Мила задержала дыхание и прикрыла Иномиру рот.
— Ну сударь, — протянул Кузьма, — наш самый знаменитый суп остынет, и тогда он уже не будет таким вкусным. Чего мерзнуть, если в харчевне сейчас так хорошо?
— Как-то ты меня уж слишком уговариваешь, — с подозрением произнес наемник. — Не прячешь ли что-то здесь?
— Нет, что вы, — быстро ответил Кузьма. — Просто все ваши уже собрались, вот я за вами и пришел. Разве хорошо будет, если вы все пропустите? А прятать мне нечего — кругом одно сено. Хотите, сами поглядите.
Мила распахнула глаза от ужаса, но, видимо, уговоры Кузьмы подействовали.
— Ладно, — после недолгого молчания произнес наемник, и дверь перестала скрипеть. — Погода нынче мерзкая, а нам еще в дорогу уходить. Черт знает, где этих двоих носит, уже весь край объехали. Похоже, что в Вышгород пора возвращаться… Так что накорми своим супом, только смотри, если гадость окажется — голову снесу.
От сердца отлегло, но Мила еще долго не шевелилась, прислушиваясь к каждому шороху. Ей показалось, что прошло так много времени, но когда со двора вновь послышались ржание коней и короткие грубые разговоры, на улице все еще стояла ночь. Она на цыпочках вновь подошла к стене и через щель увидела, как наемники покинули харчевню. Но не успела с облегчением вздохнуть, как вдруг послышался охрипший голос Иномира.
— Мила, — тихо позвал он.
— Да, мой хороший. — Она подбежала к нему, присела и в свете тусклой лучины, увидела, как он открыл глаза и с трудом улыбнулся.
— Кажется, это моя последняя ночь.
— Нет, это не так, — произнесла Мила, осторожно поглаживая его по щеке и с ужасом замечая, как он похолодел, а шею невозможно было узнать — так раздулись черные вены. — Все будет хорошо, ты обязательно выздоровеешь.
— Мила, я чувствую приближение смерти, — с трудом произнес он и замолчал, а затем хрипло, еле слышно продолжил: — Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю. Забирай Белогрива и уходи.
Мила покачала головой, хотела уже разреветься, но держалась из последних сил.
— Я выйду, но только лишь затем, чтобы Белогрива проверить. Но я обязательно вернусь. —
— Постой, — уже совсем слабым и охрипшим голосом произнес он. — Возьми мое ожерелье…
— Какое ожерелье? — удивилась она, но было уже поздно ждать ответа.
Иномир вновь закрыл глаза. Мила с ужасом поняла, что больше не услышит его голос, встала и на ватных ногах вышла из сарая.
Луна не светила, лицо обжигал мороз. Слабо тлели факелы у харчевни и конюшен, но она туда не пошла. Обошла сарай и начала спускаться по тропинке в лес. Было до того темно, что она почти ничего не видела. В глазах стояли слезы, сердце разрывалось от боли, и она, схватившись за ствол березы, осела на промерзшую землю и закричала. Закричала так громко и с такой силой, что сорвала горло. Ей было все равно, если наемники услышат, пусть хоть сам Всеволод. Холод пробивался сквозь кожаную куртку, но ей было все равно. Сердце разрывалось, и она захотела умереть здесь же, на этой холодной земле, как вдруг щеки обжег мокрый снег. Она подняла голову, и сквозь слезы увидела, как снежинки полетели целыми хлопьями, и скоро все вокруг стало таким белым, что в лесу резко посветлело. Мила протерла глаза, и увидела рядом маленький кустик с цветами, засыпаемый снегом. И вдруг все вокруг заискрилось белыми цветами…
— Сизоцвет? Как же ты вырос зимой? — удивилась она так сильно, что замерла. А затем вдруг подскочила и стала собирать цветы.
Набрала столько, сколько могла с собой унести, и скорее побежала обратно. Хотела уже заглянуть в харчевню, чтобы попросить кипятка, но вспомнила, что в кувшине еще оставалась теплая вода. Радостная, она вернулась к Иномиру, но когда с разбегу открыла дверь, остановилась. Его лицо освещала лучина, глаза были закрыты, рот оконечел, и почти все тело покрылось черным налетом.
— Неужели, не успела? — обреченно прошептала она.
Мила с трудом заставила себя дойти до него, упала рядом и зарыдала.
— Иномир, — сквозь слезы, не в силах сдержать свою боль, произнесла она и дотронулась до его холодной щеки, как вдруг он слабо закашлял.
— Подожди! Ты только подожди, сейчас я все сделаю, — засуетилась Мила. — Дура, — ударила она себя по лбу и скорее кинулась за кувшином с теплой водой, прямо туда нарвала сизоцвета. Повеяло терпким запахом, и она аккуратно стала отпаивать Иномира отваром. Он лился мимо бледных губ, почти ничего не попадало внутрь.
— Ну же, — в панике приговаривала она, вливая и вливая отвар. А черный налет уже заползал на лицо, как страшные корни. — Сейчас мой хороший, сейчас, — шептала она, пытаясь справиться с дрожью в руках.
И глубоко вздохнув, жестко перехватила его губы и влила остатки отвара. Осела и стала ждать. Время, кажется, не двигалось, и ей казалось, что ничего не подействовало. Но вдруг черный налет остановился, начал медленно сползать с лица и шеи. Вены сдулись, даже кожа на теле посветлела, только рана на груди продолжала кровоточить, пачкая повязку. Мила осторожно ее сняла, как вдруг Иномир громко застонал. Из раны начала подниматься черная тень и нависла над ними. Она от неожиданности дернулась, задела кувшин, тот разбился, и листочки сизоцвета упали на сено. Как в следующий миг дверь с грохотом открылась, и жуткая тень метнулась на улицу. Мила выглянула во двор, увидела, как тень развеялась в ночном небе, откуда уже падал настоящий снегопад, закрыла дверь и вернулась к Иномиру.