Иномирянка
Шрифт:
— Заводите.
В аудиторию стали заходить люди, бледные, измученные, в каких-то странных серых одеяниях, состоящих из штанов и широких рубах. В основном мужчины разного возраста, но были среди них и несколько женщин с длинными, растрепанными волосами.
Курсанты стали переговариваться и выходить со своих рабочих мест, чтобы подойти поближе. А я замерла и не могла понять, что происходит. Сердце тревожно забилось в ожидании чего-то страшного. Адам тоже вышел со своего места и подошел к нам с Эльзой. Получилось так, что вся группа столпилась между людьми, которые встали в ряд перед нами, и первыми
— Адам, что происходит? Сет Кирон же говорил о подопытном материале. Но это же люди! ЛЮДИ! Это же не может быть правдой, да?
Я вцепилась в рукав Адама и даже сама не заметила этого. Адам ошарашено смотрел на все это:
— Карин, я не знаю, но то, что ты подумала, этого просто не может быть. Может они нам про яды что-нибудь расскажут?
Я с облегчением вздохнула, да, наверное, он прав.
Тут на возвышение с преподавательским столом снова зашел сет Кирон, и довольно, улыбаясь, произнес:
— Ну вот, как и обещал, ваш подопытный материал. Здесь ровно 23 палмея, по одному для каждого из вас. Все они задержаны за самое страшное преступление, которое только могли совершить — они подняли руку на своего лирда! — курсанты недовольно зашумели. — Да, и все они приговорены к смертной казни. Поскольку Военному ведомству все равно как они лишатся жизни, то я воспользовался своими связями, и выбил их вам для практики. Каждый из вас, по одному будет подходить к материалу, рассказывать о яде, который он создал, о применении и действии его на организм, а затем применять его на подопытном. Если результат окажется таким же, как курсант объявил в теории до этого, то за зачет будет поставлено "Отлично". Если подопытный умрет, а в теории вы не полностью опишите принцип действия яда, то "Хорошо", ну а если вообще не умрет, то это незачет, т. к. вы не правильно сварили яд. Вам все понятно?
Одногруппники понятливо закивали головами. А у меня сердце казалось остановилось. Как же так? На живых людях испытывать наши яды. Я в красках вспомнила принцип действия моего Р48, и сколько мучений он доставит человеку прежде, чем убьет, и мне стало плохо. Я смотрела на эти безразличные лица палмеев, что с ними? Почему они так спокойны и отрешены от всего? Их не волнует ожидаемая участь? Или их чем-то накачали? Потом мозг вырвал из реальности одну деталь — на всех палмеях были одеты ошейники. Теперь понятно, у них полностью подавлена воля, и они даже не осознают что с ними происходит, но вот боль будут чувствовать в полной мере.
Я вцепилась в Адама:
— Я не смогу, просто не смогу, — прошептала я, а слезы покатились из глаз. Адам развернулся и закрыл своей спиной меня от преподавателя.
— Что это за зверство такое, почему не на крысах лабораторных испытывать эти яды, почему на людях??? — меня уже ощутимо трясло, я чувствовала, что подкатывала истерика от невозможности что-то изменить, что их все равно убьют, даже если мы будем против.
Курсанты уже приготовились со своими ядами, а один из одногруппников, которого звали Сол, начал рассказ о принципе действия своего творения, остальные внимательно слушали, периодически переговариваясь между собой и выбирая на ком они будут проводить испытания.
Эльза тоже взяла миску в руки и хотела идти к общей массе. Тут я не выдержала:
— Эльза,
Она несколько смутилась:
— Ну а что мы можем сделать? Их все равно не спасти, так еще и зачет не получим.
Я только открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, не зная, что сказать на это. Адам произнес:
— Я тоже не хочу никого убивать, во всяком случае, не так. Это не война, и они мне не враги. Просто так взять и убить не сопротивляющегося человека, это слишком.
Я с надеждой посмотрела на Адама:
— Давайте откажемся? Они не смогут нас заставить, и сделать нам ничего не сделают, мы же иномиряне. Пусть людей мы спасти не сможем, но и сами никого не убьем.
Я с такой мольбой смотрела на ребят, слезы катились непрерывно, я не знала, что еще могу сказать или сделать, чтобы избавиться от этого. Адам кивнул:
— Хорошо.
Развернулся и громко произнес, обращаясь к преподавателю:
— Сет Кирон, разрешите обратиться?
Кирон недовольно поморщился, так как до этого с горящими азартом глазами садиста наблюдал за действиями первого из отвечающих. Одному из палмеев уже дали воду с ядом и он начал действовать, человек упал на пол, и дергался в судорогах, он даже не кричал, так как горло тоже свело, только хрипел, руками лихорадочно драл горло, в надежде на спасительный вдох. Мозг сразу выдал информацию по яду — П102, парализует все органы, смерть наступает в течение одной-двух минут.
Адам продолжал:
— Сет Кирон, мы отказываемся проводить опыты на людях.
Вся группа одновременно повернула головы к нам, во взглядах читалось недоумение, удивление, у некоторых презрение, т. к мы показали свою слабость, по их мнению.
Преподаватель удивленно поднял брови, такого поворота событий, он явно не ожидал:
— Кто это мы, курсант Лисовский?
— Мы, втроем. Иномиряне.
Эльза недовольно поджала губы, она не была настолько против, но и перечить нам не стала.
— А вы знаете курсант Лисовский, что опробовать на практике яды — это приказ? А приказы не обсуждаются? Наказание за невыполнение может быть намного хуже, чем просто пересдача зачета?
— Да, сет Кирон, я понимаю, — голос Адама не дрогнул, и он также прямо смотрел в глаза преподавателю.
— А могу я узнать, в чем причина такого неповиновения? Мне вот просто интересно?
— Мы не можем опробовать яды на людях.
Кирон рассмеялся:
— Да какие же это люди? Это палмеи, причем совершившие преступления, и их все равно бы ждала смертная казнь. Я понимаю, что ваш менталитет отличается от нашего, поэтому даю вам второй шанс. Сделаем вид, что я ничего не слышал.
— Нет, сет Кирон. Мы не станем этого делать, — опять возразил Адам.
А меня била нервная дрожь, до чего мы сейчас договоримся, и как бы нас вместо этих палмеев на опыты не пустили. Может не так уж и нужны им иномиряне.
Преподаватель зло сузил глаза:
— Ну что ж, я вызываю вашего куратора и будем решать вопрос в административном порядке. Живо в его кабинет.
Мы гуськом вышли из лаборатории, я придержала Адама за руку:
— Спасибо тебе, за то, что выступил парламентером.