Иной разум. Тетралогия
Шрифт:
– Ты несправедлив, человек, – раздался в гулкой пульсирующей тиши голос ксенобианина. – Мы боролись, но никого не убивали. По крайней мере, в последний период.
Что он несет?! – А ндрея пробила короткая дрожь Не хватало еще такой неприкрытой циничной лжи… теперь Доминик точно изрешетит Дрога и сам найдет смерть…
– Чтобы включить программу перераспределения ресурсов, нужен человек и ксенобианин. Вы захватили меня. Мы тоже знали – нам потребуется человек. Но вы не склонны к сотрудничеству, даже когда ситуация безвыходна.
– И что? Что ты хочешь этим
– Мы брали пленных.
– Сколько?
– Всех, кого смогли найти в смежном секторе.
– Ты лжешь. Люди не сдаются.
– Ты прав. Вы не сдаетесь. Но мы несколько раз меняли формулу токсина, в зависимости от потребностей текущего момента. Один состав убивает, другой только парализует. Сопротивление не может длиться вечно. Мы смогли взять в плен достаточно людей.
– Достаточно для чего?
– Для того чтобы кто-то из них стал вторым оператором при активации введенных в компьютер программ. Мы не знали, кто способен к сотрудничеству, поэтому жертвовали своими бойцами, стараясь захватить максимальное число людей.
– Я не верю тебе… – Противореча словам, в хриплом голосе Ван Хеллена прорвались нотки безумной надежды. – Где они?
– Это недалеко. В соседнем гнезде. Люди спят.
– Их не убили? – вмешался в разговор Андрей. – В этом году вы проиграли, – напомнил он.
– Да, – лаконично ответил Дрог. – Но время не стоит на месте. А вас уже не осталось.
Чуждая логика. Они думали о будущем, с точностью зная, что теперь в жилых секторах всего несколько человек.
– Веди. – Ствол ИПК уперся в грудь ксеноморфа – Если ты солгал…
– Я не лгу, человек. МЫ НЕ УМЕЕМ ЛГАТЬ.
Дрог развернулся и зашагал в прежнем направлении.
Доминик обессиленно сел на мшистый бугор.
Ему хотелось бросить автомат, закрыть лицо руками, чтобы хоть на миг отгородиться от восприятия ненормальной, рвущей душу и разум реальности, но мешала кислородная маска, да и Андрей, присевший рядом, видно, не понимал, что командира нужно оставить одного.
– Доминик.
– Я в порядке. – Ван Хеллен с силой сжал приклад ИПК. – Я в порядке.
– Мне кажется, Дрог не лжет. Помнишь поляну среди черного леса? Мы ведь не нашли там ни одного тела. Только фрагменты экипировки и обглоданный пулями хитин.
– Да, помню, – коротко ответил Доминик.
Это было похоже на правду.
Правду, в которую хотелось неистово верить, но если умрет эта последняя надежда…
– Пойдем, командир.
– Пойдем. – Ван Хеллен с усилием встал. – Андрей, я не могу общаться с ним. – Взгляд Доминика нашел удаляющуюся фигуру ксенобианина. – Но у меня есть еще один вопрос, который требует ответа.
– Ты хочешь, чтобы я задал его?
– Да. Это важно. Очень важно.
– Хорошо, командир. Я сделаю, как ты скажешь.
Спустя несколько минут Лозин нагнал Дрога.
– Есть еще одна проблема, Ксеноб. – Обратился он к Чужому, используя
– Я слушаю.
– Несколько дней назад, перед выходом нашей группы в сектор, ваша боевая форма проникла в систему вентиляции.
– Я знаю об этом.
– Боец нес заряд взрывчатки.
– Ему удалось? – задал встречный вопрос Дрог.
– Нет.
– Жаль.
– Целью был Астафьев?
Ксенобианин некоторое время шел молча, будто решил проигнорировать вопрос.
– Я не разбираюсь в ваших именах, – наконец произнес он. – Целью являлся человек, запустивший систему репликации.
– Почему вы хотели убить его? Из-за страха, что нас станет больше?
– Нет.
– Тогда почему?
Дрог опять промедлил с ответом. Очевидно, он подбирал слова низшего языка, способные правильно передать суть предполагаемого высказывания.
– Он не то, что вы думаете, – наконец произнес ксенобианин. – Я допросил пленных репликантов и понял: его необходимо убить.
– Почему? – настаивал Лозин. – Постарайся объяснить. Это важно, Дрог.
– Он не человек, – лаконично ответил ксенобианин.
В первый момент Андрей растерялся, не зная, что ответить на такое абсурдное утверждение. Пусть он мало общался с Астафьевым, но…
И тут Лозина осенило.
– Ты ошибся, – сказал он, вспомнив, что у ксенобиан тоже есть свои укоренившиеся фобии, доставшиеся ныне живущим в память о чудовищном противостоянии их предков с расой ИНЫХ. – У Астафьева нет ноги, ее действительно заменяет кибернетический протез, но это вовсе не значит, что он перестал быть человеком.
– Я думал, прежде чем послать бойца. Протез ни при чем. Он не человек.
– Ты говоришь непонятно.
– Я думал, – упрямо повторил ксенобианин. – Люди забыли, как управлять кораблем. Вы отказались от своих устройств, перестали понимать их. Процесс репликации очень сложен. Знания о нем давно утрачены.
– Ну и что? Утраченное можно восстановить. Знания не исчезли, они хранились в компьютерах.
– Которых вы боялись, – уточнил Дрог. – Тот, кого ты называешь Астафьевым, не мог сам постичь суть сложнейшего процесса и запустить в действие аппаратуру репликации. Я не знаю, как это произошло. Но при здравом размышлении есть только два варианта – либо им руководит машина, либо он не человек. И в одном, и в другом случае его следовало уничтожить.
Теперь настал черед Лозина надолго задуматься.
– Дрог, наши машины – не зло. Очевидно, в твою логику вкралась ошибка. Компьютеры «Тандема» действительно могли направлять действия человека, подсказывать ему определенные решения, но это не выходит за рамки естественного. Ты должен понимать или помнить, что в прошлом и люди, и ксенобиане пользовались совместно разработанной техникой.
– Да. Так было. До Внешней Атаки.
– До Внешней Атаки? Что ты знаешь о ней?
– ИНЫЕ. Они напали на «Тандем», уничтожив все основные системы корабля. Не спорь, человек. Это истина. Внешняя Атака породила ежегодные схватки за ресурс Мира и всеобщую деградацию. Ответь на простой вопрос: почему мы каждый год должны совместно, вручную распределять ресурсы, когда подобная операция, по определению, доступна примитивной автоматической системе?