Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
отморозка, - «Так что стреляй не думая! А я побежал твоего
муженька выручать, только снаружи на дверь замок повешу, что
бы гости не рвались, думали, что никого нет», - и не теряя ни
минуты, убедившись, что Ниночка пост наблюдения заняла и
ружье правильно направила в нужное место, побежал к себе. Не
забыв напомнить собачухе, что он должен Ниночке помогать.
Марина встретила естественным вопросом:
«Как там?»
На что я ответил не
«Нормально», - и добавил, - «Сейчас едешь домой, и
сидишь там как мышка. Никому ни слова!» - и не ожидая ответа,
побежал выводить из гаража Минский. Марина зарысила за
мной, с претензиями:
«Ну Юра, ну хоть что-нибудь скажи! Ну хотя бы что с
Ниночкой!»
Не говорить же, что она с ружьем караулит бандита!
Пришлось соврать:
«Нину я отправил в безопасное место, так что можешь к
ней не идти, дом на замке. И вообще сегодня здесь больше не
появляйся!»
«А завтра можно?» - никак от меня не отставала!
«Завтра можно», - пришлось ей улыбнуться, потом
состроил рожу серьезную, - «а сейчас – домой и без разговоров!»
Так девушку оскорбил!
До землянки я долетел меньше чем за час – газовал как
никогда. Владимир встретил с улыбкой:
«Проверять приехал, или скучно дома стало?»
«Ага, проверять», - сообщил ему без демонстрации капли
радости, - «жив ты или уже грохнули!»
«Грохать некому», - Владимир слова мои посчитал
приколом, - «кругом ни души, одна сайга бегает!»
«Через полчаса найдется, кто это сделает с удовольствием!» -
физиономия у гринписовца начала вытягиваться, -
«Дылда» с подельником сюда едут. Так что», - я
показал рукой направление к густым зарослям кустарника не
рядом, а подальше, - «бежишь туда, прячешься, и носа не
высовываешь! Пока я за тобой не приеду!»
«А…ты что делать собираешься?» - с ужасом начал
посматривать на мою одностволку, которую я на его глазах
приводил в рабочее состояние.
«Беги, куда показал, пока не поздно!» - и тот, не
дожидаясь ответа, побежал прятаться, забыв выключить
молотилку! Пришлось это сделать мне, потом отъехал от
землянки подальше и спрятал в кустах мотоцикл. К ней вернулся,
прикинул, как подъедут бандиты – Дока точно покажет им проезд
от будки на такыре, в которой мы собирались золото отмывать.
Это что бы Владимир с бугра, на котором во время работы
молотилки должен сидеть и обозревать окрестности, смог гостей
заметить, движок заглушить, а самому скрыться. Причем во всех
случаях, кто бы к землянке не подъезжал – так ему было
неоднократно
С учетом возможного подъезда гостей я и выбрал для себя
место наблюдения – в густых кустах, метрах в пятидесяти от
землянки и в десяти от проезда. Рядом с засадой привязал к
высокому кусту оказавшуюся в кармане перчатку, на проезд
накатил тройку приличных камней, которые для Уазика были
непреодолимой преградой и он должен остановиться напротив
меня, а пассажиры из кабины вылезти и преграду убрать. После
чего машина, как я надеялся, поедет дальше, демонстрируя мне
свой зад. Но на камни сверху я бросил свою хорошо знакомую
Доке курточку, и он должен понять, что я уже здесь. Зато остался
в одной рубашке, при температуре воздуха градусов десять, не
больше. После этого заглянул в землянку, и взобрался на бугор к
пункту наблюдения. Как я знал, там лежала непонятно чья старая
телогрейка, на которой обычно в свободные минуты с комфортом
мы по очереди устраивались в свои рабочие смены – сейчас я
телогрейку с удовольствием на себя напялил. И стал ждать
гостей.
Побездельничать удалось недолго. Уже через двадцать
минут заметил полоску пыли в противоположной от партии
стороне – это ж какой крюк Дока заставил гостей делать!
Проселок там был всего один, и миновать будку на такыре
машина не могла. Когда до нее осталось с километр, я глубоко
вздохнул, в мыслях попросил у господа поддержки, и побежал
занимать место в засаде.
Часть пятидесятая.
Теперь машину я не видел, и пытался ориентироваться по
звуку. Наконец он донесся - Уазик с натугой на первой скорости
приближался ко мне. Меньше, чем через минуту начал мелькать
за кустами, потом полностью появился на виду, и остановился
перед накатанными мною на проезд камнями. Секунд пять
постоял, потом из кабины вылез Дока, к камням подошел, поднял
и повертел в руках мою курточку, огляделся по сторонам, и не
торопясь начал камни по одному откатывать. Глядя в сторону
повешенной на куст перчатки, нагнулся над последним буликом,
и внизу, что бы не было видно из кабины, явно для меня покачал
рукой. Молодец! И брошенная на камни курточка, и перчатка на
кусте сработали, понял Дока, что я уже здесь! Отлично! А
«Дылда» со своим подельником полные лохи, раз пленнику из
машины позволили выйти! Хотя тут я не прав – куда ему
деваться, когда Ниночка в заложниках, и он прекрасно знает, в