Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
подготовку встречи с женой – откладывал на кровать одежду
почище, Дока улыбнулся, покачал головой и слишком
торопливого поостерег:
«Парадное не вздумай одевать! Не видел, как дорога в
Мирный разбита? Пыль сплошная, а мы на мотике поедем!»
Владимир на мгновение к нему обернулся, и буркнул
сердито:
«Кто на мотике, а кто и в машине!» - и снова занялся
ящиком.
«Мы что, тебе уже и не нужны?» - удивился Дока, и тут же
согласился, -
«Не будет», - Владимир еще раз к нему обернулся, -
«рюкзак мой повезешь!»
Здесь и я с Докой начали сборы в цивилизацию:
откладывать нужные для нее вещи, ружья конечно – не
оставлять же их на два дня без присмотра. Потом к нам зашла
Варюха, передала мне пакет с деньгами и попросила перевести
их телеграфом своим родичам - в Мирный ехать она не
собиралась. Так и проваландались до отбоя.
Утром Владимир встал пораньше, вышел из домика и долго
возле него возился. Потом вернулся за рюкзаком, с ним вышел, и
больше мы его не видели – наверное, пошел к машине на
посадку. Вскоре услышали, как та из лагеря укатила. А мы с
Докой повалялись, пока солнце не стало пригревать нормально–
ехать по прохладе не хотелось, потом встали, сходили в
столовую, попрощались с Варюхой, и вернувшись к домику,
потащили рюкзаки к Уралу. Дока отстегнул брезентовый чехол
на люльке, откинул его вперед, и….от удивления открыл рот:
люлька почти до верха была загружена пробными брезентовыми
мешками, в каких Владимир таскал от карьера набранные там
камни!
«Ну блин!» - возмутился технарь, - «Когда только собрал
столько!» - и попытался мотик катнуть, проверить, сможет ли он
такую тяжесть везти. На пол метра прокатить удалось. Водила
выпрямился, в сомнении покачал головой и обернулся ко мне:
«По максимому загрузил, паразит! И меня не предупредил!
Придется тебе сзади сидеть, в люльку больше ничего не
положишь!»
«Доедем как-нибудь», - посочувствовал компаньону,
которого, как и меня, Владимир, оказывается, мало слушал, и
камни на отвале отбирал постоянно, иначе в таком объеме они
сейчас в люльке не лежали бы. А может и еще где-то лежат, для
следующей поездки Доки в партию – на машину он же их не
потянул, надеюсь, и в будущем не потянет, что бы с ними не
светиться.
Дока нагнулся над люлькой и чертыхался, загружая в нее
поверх брезентовых мешков наши легкие рюкзаки так, что бы
было место для Чапы, потом усадил и его, выпрямился, и
поинтересовался:
«Как
кивнул на брезентовые мешки.
«Камней килограмм двести, не меньше», - прикинул я на
глаз, - «отбирал он только с видимым золотом, даже, как ты
говорил, с «клопиками». Значит золота содержание от ста до
двухсот грамм на тонну. У него от тонны пятая часть, стало быть
чистого золота от двадцати до сорока грамм, как минимум. Хотя
может быть и больше».
«Ни фига себе!» - Дока не только удивился, а и изобразил
на лице абсолютную серьезность. Что-то про себя просчитал:
«Это же он за лето золота пол кило огребет! Если в тюрягу не
загремит!»
Я и отвечать не стал, потому что ничего толкового в голове
не появилось. И молча начал устраиваться на мотоцикле. Доку
же количество благородного металла в люльке, а может и еще
сколько то, Владимиром в горках возле нашего домика
припрятанного, покоя не давало. Потому что уже в партии, когда
я вытаскивал рюкзак из люльки возле своего дома, он меня не
очень и удивил:
«Может и нам пора также делать?» - кивнул в сторону
люльки с камнями, и в оправдание крамольной мысли добавил,
– «Дела в артели, как знаешь, на ладан дышат».
На эту тему сейчас говорить мне не хотелось, тем более
причина была уважительная:
«Позже обсудим. А сегодня», - я постарался попривлекательней
улыбнуться, - «у нас вино, пиво в кругу друзей. Давно
не виделись и стаканы не поднимали!»
Часть двадцать четвертая.
За калиткой, некрасиво скособочившейся на оставшейся в
живых единственной верхней петле, царило полное запустение.
Плодовые деревья зеленели – по моей просьбе, Паша обязался
их поливать, - но это была зелень мелких и сморщенных
листочков и таких же некрасивых редких плодов, которые даже
местные пацаны оставили без внимания. Виноград же наоборот,
без обязательной обрезки и прореживания вымахал в буйные
заросли, в каких нормальных гроздей налиться и не могло.
Грустно вздохнул, бросил на пыльное крыльцо рюкзак, и прошел
к бывшему огороду. Сейчас на месте когда то ухоженных грядок
желтели засохшие без полива сорняки, а за ними темнел сухой
бетон моей гордости – личного бассейна. Еще раз с грустью
вздохнул.
Квартира встретила пылью, неухоженностью и непонятным
запахом не человеческого жилья. В таких условиях находиться в