Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая
Шрифт:
улыбнулся, - «партизана они искать не будут, можешь быть спокойным».
«А мне сдается, что и мы его больше искать не будем. Павел Петрович
и приехал, нам это сказать», - сделал Виталий заманчивое предположение, в
которое очень хотелось поверить.
Через пару часов Уазики в отряд вернулись, пассажиры переместились
в оккупированный ими домик. И начались уже знакомые действия: Леня
водил следователя по отряду, на стоянку, на родник, в наш погреб возле
столовой,
вернулась к домику и торчала возле нее, пока следователь внутри
разговаривал с канавщиками, Розой, поварихой и шофером, с которым я
недавно первым увидел на наших машинах порезанные шины. Все это
длилось ровненько до ужина, после которого, подзаправившись в дорожку,
ментовский Уазик увез капитана и следователя в цивилизацию. Теперь Павел
Петрович собрал всех отрядников в палатке камералке и произнес речугу,
смысл которой сводился к тому, что, во-первых, отряд – организация
режимная, и требует обязательного соблюдения порядка и дисциплины; во-
вторых – никаких контактов с посторонними лицами, не связанными с нами
по работе; и в третьих – никаких злоупотреблений спиртным, и мгновенное
увольнение лиц, употребляющих наркотики.
Все Павла Петровича послушали, втихаря поулыбались, и конечно
никто его наставления, разве что по части наркотиков, выполнять не
собирался. Все ж таки народ мы свободный, а не в зоне за колючей
проволокой. На этом все разошлись, и уже в нашем домике, в присутствии
Лени, меня, Виталия и Славы, начальник партии, забыв о только что
сказанном на публике, достал из своего чемоданчика бутылку водки, хлеб и
кусок колбасы.
«Давайте за то, что, слава богу, обошлось у нас без невинных жертв.
Парня конечно жалко, не доглядели. Но…всяко бывает!» - и все по
стаканчику хлопнули. После чего, жуя колбаску, Павел Петрович, как бы
между делом, озвучил главное:
«Поиски кончаем. Все что могли – мы сделали. Преступник или давно
ушел, или мертв и найти останки можно случайно», - и не сказал, что ему
такой приказ отдали!
58
Начальник партии уехал, забрав Палыча и Рому. А оставшиеся – раз уж
пошла такая масть – разлили еще бутылку, из Лениных запасов. Радоваться –
так по настоящему!
Когда начало темнеть, а Виталий и Слава ушли в свой домик, я,
снедаемый излишним любопытством, попробовал расколоть Леню – о чем он
говорил с приехавшими начальниками, в моем отсутствии. Нахал, конечно,
что говорить, но сдержаться я не мог, и задал вроде бы нейтральный
вопросик:
«Леня, а как дела у Палыча и Ромы? Что менты говорят?»
Леня,
с удобством устроился на кровати, после чего взор свой обратил на меня:
«Хорошего мало, но не все так и плохо», - улыбнулся, - «Я жду и жду,
когда у тебя терпение кончится, а ты молчишь и молчишь, будто тебя эти дела
не касаются!»
Еще как касаются, и очень надеялся, что Леня о них заговорит без моей
подсказки. Но если подсказать пришлось, что было для меня самым
сложным, то дальше можно двигать уже со спокойной совестью:
«Тогда говори все, что знаешь! А потом и я тебе кое-что расскажу,
может быть из области фантастики, а может быть и тебя заставит
призадуматься! Потому что касается отряда, то-есть, тебя в первую очередь!»
«Насчет фантазий – не сомневаюсь, здесь у тебя все хорошо, всегда
избыток. Но, прежде чем с ними связываться, я тебе реальность объясню: что
менты обо всей этой истории думают».
«Принимается», - согласился я с очередностью изложения, и устроился
на кровати поудобней, рассчитывая на разговор долгий.
«Насчет всех контробандистов: менты прекрасно знают, чем они
занимаются, почему товар с юга везут в пустыне, и что Палыч у них старший.
Но ничего серьезного предъявить не могут: в Мирный приезжали шофера
двух других Камазов, привозили документы на товар, путевые листы. Все они
в порядке, и как Палыч мне шепнул, даже если менты доберутся с проверкой
до пунктов погрузки и разгрузки товара – все будет чисто, кому положено –
там заплачены большие деньги. Так что менты с этими делами не стали
связываться, и рассматривают лишь факт сожжения Камаза, хищения денег
Палыча и нападение на него, и исчезновение преступника. Насчет денег –
никаких перспектив, если только партизана с ними не задержат. И здесь
Палыч виноват сам: нечего было с собой везти, мог сразу на книжку
положить, если не хотел за перевод раскошелиться. И если б даже машина с
товаром сгорела – тоже ничего бы не получил, потому что товар они не
застраховывали!
Теперь о самом преступлении», - Леня вроде бы не к месту улыбнулся,
– «Розочка на капитана и следователя большое впечатление произвела! Видел
бы ты, как они на нее смотрели! Поверили, что и у Ромы, и у нашего Гриши
от любви крыши поехать могли запросто! И что Камаз к нам из-за нее мог
завернуть, и что между влюбленными дело могло до смертоубийства дойти!»
– вновь принял вид серьезный, - «В бутылке, которую я увез в партию, и в