Inside Out личная история Pink Floyd
Шрифт:
Мы уже решили, что доход от лондонских шоу должен будет пойти на благотворительность, и придумали сложную формулу для обеспечения того, чтобы мелкие благотворительные учреждения, с которыми мы имели личные связи, оказались охвачены наряду с более крупными, которые все мы поддерживали. Это означало серию фотосессий с каждым из благотворительных учреждений, которые вполне законно желали получить максимальную выгоду от события. К сожалению, от самого события им было мало радости, ибо перед самым началом шоу рухнула целая секция сидячих мест.
Огни в зрительном зале померкли, и среди гула тревожного предвкушения я различил что-то вроде раската грома. Сначала я подумал, что поставили не ту запись. А затем быстро разнеслась
По случаю мы вставили в ряд представлений день отдыха, и это позволило нам перенести концерт на несколько дней позже, так что большинство людей — хотя, к сожалению, не все — получило шанс увидеть отмененное представление. Несмотря на события первого вечера, шоу показались нам достойными завершения тура. Вся предыдущая работа обеспечила представлениям хорошее качество, а отсвет благотворительности послужил дополнительным оптимистическим штрихом. Дуглас Адамс присоединился к нам на сцене во время шоу 28 октября. Эту возможность мы частично предложили ему как подарок на день рождения, но также благодаря тому, что он придумал название для альбома «The Division Bell». Моим напутствием ему стала фраза: «Делай что хочешь, Дуглас, только вниз не смотри…» Дуглас, судя по всему, этот совет забыл, ибо целую песню провел, внимательно вглядываясь в пол у себя под ногами.
Во время представлений в «Эрлс-Корте» одним нежданным, но очень званым визитером за кулисами оказался Боб Клоуз. Я не видел Боба со времен группы «The Tea Set» в середине шестидесятых, хотя по случайному совпадению он женился на моей старой школьной подруге из Френсхэма. Это напомнило мне появление на Гудвильском фестивале скорости еще более невероятного гостя из прошлого — еще одного товарища по Политеху на Риджент-стрит Клайва Меткалфа. Кто-то с явным недостатком такта сделал Клайву весьма недоброе замечание о том, что, выбрав уход из группы, он, должно быть, теперь чувствует себя человеком, потерявшим выигрышный лотерейный билет. Клайв спокойно ответил, что, когда они с Китом Ноублом решили отделиться от всех остальных, они как раз считали, что совершают правильный карьерный ход. Как заметил Клайв: «А мы-то думали, что это вы неудачники…»
Хотя в то время концерты в «Эрлс-Корте» стали просто концом очередного тура, на самом деле они отметили прекращение нашей активности. В течение следующих десяти лет мы выпустили «живой» альбом и видео, оба под названием «Pulse», основанные на материалах тура, а также различные антологии и переделки нашей работы в новых форматах. Однако мы больше не гастролировали и не выпускали никакого нового материала.
Думаю, Дэвид с легкостью признает, что ему меньше всех хотелось снова ввязываться в драку. Похоже, аппетит к установке нового оборудования или организации очередных гастролей у него совсем пропал. Но я все-таки лелею надежду, что конец группы «Pink Floyd» как активной силы все-таки не наступил. Осталось еще множество вещей, которых мы никогда не делали. К примеру, мы никогда не развивали идею Дэвида об акустическом концерте.
Мы так и не выпустили записи в стиле эмбиент, оставшиеся от сессий к альбому «Division Bell». И — по крайней мере до сей поры — я никогда не появлялся в передаче «Never Mind The Buzzcocks». Из-за столь длительной нашей относительной неактивности (в музыкальном плане) я никак не мог придумать, как закончить эту книгу. Однако потом у меня совершенно неожиданно появился материал для надлежащего постскриптума, а вскоре после этого — и лучшая из всех возможных развязок.
ПОСТСКРИПТУМ
В
Это был Роджер. Увидев меня на пикнике, он подошел сзади и застал меня врасплох. За предыдущие лет пятнадцать мы виделись всего пару раз. Я часто задумывался о том, какая атмосфера бы возникла, если бы нам случилось снова друг с другом столкнуться, и как бы я отнесся к подобной встрече. Стоило ли загадывать!
Мы с Роджером начали разговаривать и проговорили едва ли не весь день, а затем еще пару раз встретились во время того отпуска. Теперь, когда вся вода утекла под мосты прошлого, просто колоссально было помириться с одним из самых старых друзей. Солидный объем эмоционального багажа остался на мастикской таможне.
Позднее в тот же год мне позвонили по телефону и пригласили выступить в качестве гостя Роджера на арене «Уэмбли» во время его тура 2002 года. Согласился я не сразу — идея вызвала смутную тревогу, — и все же мне не потребовалось много времени, чтобы сообразить: стоит мне пропустить эту возможность, и я впоследствии буду горько сожалеть. Я провел достаточно долгое время, оплакивая наш разрыв, так что казалось капитальной глупостью не воспользоваться этим шансом в высшей степени публичной демонстрации достаточно вызревшего момента примирения. Я сыграл только на одной вещи — Роджеровской аранжировке «Set The Controls For The Heart Of The Sun», — однако весь вечер был просто фантастическим. Группа Роджера оказалась предельно радушной, а особенно приятным событием стал шанс поработать вместе с Гарри Уотерсом, сыном Роджера, который стоял за клавишными. Гарри также является моим крестником.
Новая работа с Роджером стала подлинной радостью. Мне страшно понравились репетиции. Хотя прошедшие годы смягчили Роджера, я с удовольствием обнаружил, что любые несовершенства шоу встречались все тем же знакомым раздраженным криком, что несся от сцены к микшерскому пульту.
Как славно, с радостью думал я, в итоге все вышло. Когда в сентябре 2004 года была впервые опубликована книга «Inside Out», вопрос о возможности нового выступления «Pink Floyd» — с Роджером или без него — входил в качестве обязательного в каждое интервью. Я встречал подобные вопросы с целенаправленно строгой миной, однако все же пытался дать хотя бы малую толику надежды. В конце концов, насколько я понимал, мы еще не выкурили свою последнюю сигарету.
Когда журнал «Моджо» той осенью задумал специальный выпуск, посвященный нашей группе, у нас с Роджером взяли интервью. Роджера спросили о возможности потепления отношений с Дэвидом, на что он вежливо, но непреклонно ответил: «Не могу понять, чего ради. Мы оба достаточно резкие индивиды, и я сомневаюсь, что это когда-либо изменится». В каком-то еще интервью Дэвид сравнил эту идею с возможностью «переспать с бывшей женой». В общем, все выглядело достаточно безнадежно.
В моем случае эти вопросы звучали следующим образом: «Будет ли выпущен еще один альбом „Pink Floyd"?» и «Как насчет разового концерта „Pink Floyd" с Роджером Уотерсом по случаю тридцатилетней годовщины „Wish You Were Here"?» Я ответил: «Я не против. Но я не вижу, с чего Роджер может этого захотеть. Хотя Дэвид вполне может почувствовать желание вернуться к работе. Была бы просто фантастика, если бы нам удалось объединиться ради чего-нибудь вроде еще одного концерта „Live Aid"; значимость события все оправдает. Это было бы замечательно. Однако, очень может быть, я просто становлюсь чертовски сентиментальным. Знаете ведь, каковы эти старые барабанщики».