Инсталляция
Шрифт:
Лестница оборвалась как надоевшая песня в плейлисте; притуплённые полумраком глаза утонули в едко-ароматическом тумане. Алые, зелёные, пурпурные пятна вспыхивали то тут, то там, обозначая миражи оттоманок, пуфиков, мягких кресел, которые грудились вокруг коренастых чёрных столиков. Поблуждав впотьмах и не найдя ни единой души, Гриша свернул в ближайший оазис и присел на какой-то табурет. Тут же во чреве тумана наметилось шевеление. Сначала тень, потом призрак вышел на островок зелёного света, оказался человеком, и, оглядев гостя с ног до головы, с запоздалым
— Да ты сегодня сам не свой… хотя немудрено. Тебе как обычно?
Знакомец! Глаза забегали по рукам в белой рубашке, плечам, лицу. Приятные, располагающие морщинки на уголках губ, тяжеловесные дуги бровей, росчерк зубов, бородка, аккуратно собранная в хвост, едва заметные в глубокой тени глаза, уши… Детали, одни детали, которые громоздились друг на друга, отказываясь склеиваться в единый образ.
— Кто ты? — не выдержал Гриша. — Ты знаешь меня?!
— Да… — замялся от такого напора знакомец. — Начнём, значит, с чего-то бодрящего. А лучше — поправляющего. Да.
Что-то кивнув себе, он развернулся и канул в туман. Всё-таки опасные подельники — минуты и годы. Пока одни тянут на себя лишнее внимание, другие с расстановкой матёрого афериста обирают до последней сединки. Гриша поёрзал, поджав под себя ноги. Тень-призрак-человек-знакомец возвращался, неся длинную фигуристую бутылку с металлическим блюдцем вместо крышки. Вблизи Гриша разглядел, что всё горлышко бутылки — из металла. Знакомец поставил её на столик, прикрутил к блюдцу причудливый колпачок, внутри которого тлели какие-то раскалённые кубики, вскрыл запечатанный пакет на поясе, достав оттуда шнур с металлическим удилом, и принялся приделывать его к одному из двух пупырышков на металлическом горлышке.
— Прошу, — не без торжественности протянули Грише удило. — Ну же, оно не кусается.
Гриша принял шнур двумя пальцами и, собравшись, выпалил:
— Скажи мне, кто я?
— Оу. А я всюду её ищу. Можно?
Гриша нахмурил лоб. Лишь когда знакомец развернул ладонь да повёл сжатыми пальцами, он догадался встать. Человек взвалил табурет себе на плечо и зашагал в туман.
— Стой! — бросился Гриша вдогонку.
Мгла расступилась перед его порывом, отпрянула от вытянутых рук, но с лёгкими завихрениями вернулась на круги своя. Сбитый с толку — как так, секунду назад был прямо тут… — Гриша заметался, высматривая его очертания.
— Где ты?!
Крик этот лишь втянул приторного дыма, который тут же вышел через нос. Как же тянут к земле отяжелевшие плечи! Взяв курс на ближайший огонёк, Гриша не прогадал. Выйдя к своему оазису, он запрыгнул в диванчик и блаженно растёкся по его мягким просторам. Может, знакомец когда-нибудь вернётся за своей бутылкой? Подумав, Гриша сел, потом встал, готовый в любую минуту сцапать его за грудки.
…Минуту, может, и минуту, но прождал он добрых полчаса. Не дожидаясь, когда призрак, обратившийся тенью, станет человеком, Гриша схватил его и швырнул в оттоманку. Диванчик накренился, но тут же цокнул обратно. На самого обычного мужчину уставились два
— Боже, простите!
Гриша бросился к незнакомцу, но тот остановил его взмахом руки, устроился поудобней с видом, будто сам запрыгнул, пригладил складки на пальто и поднял на Гришу невыразительный, чуть разреженный взгляд.
— Кого вы ждали, с таким-то приветствием?
— Знакомого…
— Повезло мне, что я незнакомый! — беззлобно усмехнулся человек.
Гриша с неловкой улыбкой опустился в кресло напротив.
— Знал же, что буду не к месту, — посмотрел ему незнакомец прямо в глаза, — но я ищу кое-кого и прошу помощи у каждого. Можно я украду ещё минутку и затем тут же испарюсь?
— К-конечно…
Человек встал, приблизился к его креслу и показал карточку с изображением какой-то молодой женщины. Тёмные волосы, тёмные глаза, невыразимая грусть в рано увядшем лице…
— Нет, — покачал головой Гриша, — не видел.
Незнакомец с тяжёлым, но каким-то плоским вздохом спрятал карточку.
— Ещё раз прошу прощения за беспокойство. Вы добрая душа, я сразу это понял, несмотря на то, как вы встречаете знакомых… Ох, плохая шутка. Я знаю, что это недоразумение. Если могу хоть чем-то отплатить за предоставленные неудобства…
— Ничего не надо. Хотя…
— Говорите!
Гриша прикинул под испытующим взглядом незнакомца, целесообразно ли к нему обращаться. Хотя, к кому ещё? Чего он теряет?
— Я тоже ищу… кое-кого, и здесь работает человек, который знает о нём. Но я его потерял в тумане.
Незнакомец слушал, словно настроившись на обстоятельную историю, потому ответил, лишь когда пауза переросла в молчание:
— Они приходят, только когда заканчивается смесь.
— А когда она заканчивается?
— Смотрю, — вытянул он шею, заглядывая куда-то вглубь бутылки, — вы даже не начинали.
Прочитав в его глазах непонимание, незнакомец скользнул пальцами по шнуру, поднял удило с пола, протёр его об рукав и вручил Грише.
— Вдыхайте.
Гриша поднёс пластмасску к носу, заметил, что человек показывает себе на губы, и, сгорая от собственной глупости, закусил удило. Тёплый пар обдал изнутри, сгустился где-то глубоко и хлынул: изо рта, ноздрей, даже глаз. Добрых пять минут его крючило в страшном кашле. Едва организм исторг всё инородное, Гриша разжался, обмяк и не вывалился из кресла только благодаря чужим, странно заботливым рукам.
— Ничего себе, аллергия! Наверное…
— Возьмите, — протянул ему Гриша удило. — Не могу…
— О, нет, — отстранился незнакомец, — здешние смеси — штуки индивидуальные. Тем удивительней, что эта вызвала такую бурную реакцию.
— Как её тогда закончить?
— Не знаю… Ой, на вас смотреть страшно. Выйдем подышать?
Самый обычный мужчина понял вдруг, насколько ему не хватает самого обычного, пресного воздуха.
— Вы… знаете, как отсюда выбраться?
— Как выбраться отсюда знает каждый.