Инстинкт охотника
Шрифт:
— Замолчи, — сказала Конни и поцеловала его.
Это было одно легкое прикосновение к его губам, но когда она отстранилась, ее сердце выбивало барабанную дробь. Конни не понимала, что заставило ее сделать такое, после того как они избегали друг друга почти месяц.
— Если ты хочешь, чтобы я молчал, то сделай это как следует. Поцелуй меня по-настоящему!
Конни посмотрела на него. Он бросает ей вызов, и она примет его. Она не задохнется от смущения и не убежит.
— Пожалуйста, мой господин, — сказала Констанция и снова
Когда их губы встретились, последовало легкое колебание с обеих сторон, но потом поцелуй начал жить своей жизнью. Горячей и возбуждающей. Их губы раздвинулись, языки соприкоснулись. Поцелуй продолжался до тех пор, пока они не отстранились друг от друга, тяжело дыша.
— Теперь идем в постель, — сказал Берт.
— А потом ты скажешь, что мы должны остановиться?
Он провел пальцем по ее животу между топом и джинсами. Для нее это было прикосновение к обнаженным нервам.
— Я не остановлюсь.
— Купил презервативы? — холодно осведомилась она.
— Нет, но ты же принимаешь таблетки.
— Ты поверил мне?
— Да, и я понял, что ты не станешь по-глупому рисковать.
Конни нахмурилась. Он явно поменял свое мнение, но это не означает, что она должна покорно подчиняться каждому его желанию.
— Спасибо за доверие, — сказала она. — Но я уже не хочу.
Берт погладил ее по щеке.
— Хочешь, — тихо сказал он. — Констанция, дорогая, за это время мы оба чуть с ума не сошли от желания. Неужели ты думаешь, что так может продолжаться и дальше? Конечно, не может. Рано или поздно мы окажемся в постели. — Он погладил ее по высокой шее, по округлой груди и по животу — Я сопротивлялся этому, бог свидетель, что сопротивлялся. Но дальше невозможно.
От прикосновений его пальцев она почувствовала острую боль желания.
— Может… может вместе удастся справиться? — быстро спросила она.
— Романтическая натура, — проговорил Берт и снова поцеловал ее.
Конни не протестовала. Она хотела того же, чего и он. Он прав, это неизбежно. Когда ее дыхание стало еще чаще, а светло-карие глаза подернулись дымкой желания, Берт стянул с нее через голову топ.
— Как спелые тыковки, — проговорил он, глядя на ее обнаженные груди с крупными сосками. — Я люблю тыковки. — Он тронул пальцем напрягшийся сосок, и Конни скрипнула зубами. — На вкус.
Он подался вперед, а она выгнулась, словно предлагая ему свою грудь. Почувствовав его губы и язык, она в каком-то животном возбуждении закричала. Зарывшись пальцами в его густые черные волосы, она притянула его к себе еще ближе. Он ласкал ее сосок, дразнил его языком, пробуждая в ней вспышки сильнейших ощущений.
— Еще, — умоляла она, не понимая, куда девались ее скромность и сдержанность. — Еще.
Берт поднял голову. Его синие глаза потемнели, улыбающиеся губы подергивались.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо на кухонном столе? — проговорил он.
— Где угодно.
— В другой раз можно и здесь,
Она кивнула.
По дороге в спальню они целовались и раздевали друг друга. Когда они легли, Конни ощутила прикосновение его напрягшейся плоти, ее сердце заколотилось пуще прежнего.
— Я все эти дни хотел тебя, — сказал Берт, взгляд которого прошелся по ее высокой груди, гладкому, плоскому животу и цвета спелой пшеницы завиткам между бедрами. Он медленно опустил туда руку и ощутил жар. — Раскаленная добела, — прошептал он.
Конни уткнулась головой ему в плечо.
— Только с тобой.
Берт еще раз поцеловал ее.
— Я хочу узнать твой вкус, — сказал он.
От прикосновения его губ к ее телу Конни впилась пальцами в его плечи, желание вспыхнуло в ней миллионом искр. Берт сжал одну ее грудь своими длинными пальцами и потянулся к ней губами. У Конни свело низ живота. Она содрогнулась и закричала.
Доходящее до боли желание запульсировало в ней, когда Берт опустился ниже и коснулся языком между ее бедер. Конни охватили столь сильные чувства, что она закричала еще раз. Потом стала извиваться всем телом, из ее горла вырывались стоны.
Ладонь Берта начала медленно прохаживаться по ее телу, продолжая пытку ожидания. Конни, охваченная страстью, прижалась к нему. У нее было такое чувство, будто она летит по воздуху где-то на небесах.
Желая в свою очередь доставить ему удовольствие, она коснулась его там, где он больше всего хотел.
— Господи, дорогая, — простонал Берт, когда ее пальцы обхватили его напрягшуюся плоть.
Конни скользнула вниз, и он, закрыв глаза, откинул голову назад.
— Дорогая, — хрипло повторил он.
Когда наслаждение стало непереносимым, Берт подтянул Конни наверх и вошел в нее плотно и горячо.
— Открой глаза, — сказал он.
Она повиновалась и прочла на его лице выражение властной силы, которое при других обстоятельствах напугало бы ее, но теперь наполнило радостью. Неужели это сделала с ним она?
— Я хотела тебя тоже, — задыхаясь, пробормотала Конни.
— Я больше не смог ждать… Я уже очень давно… — хрипло прошептал в ответ Берт.
Она обняла его за шею. Чего бы он ни захотел, она знала, что может дать ему это. Куда бы он ни повел ее, она последует за ним.
— Не надо ждать, — сказала она. — Я готова. Еще как готова.
Их тела слились в едином ритме. Он уносил ее куда-то все выше и выше, туда, где ей еще не доводилось бывать. Туда, где существует лишь одно яркое и страстное желание…
— Гилберт, — выдохнула она его имя.
На мгновение он замер, затем снова начал двигаться, напрягая бедра, потом содрогнулся. Последовал взрыв страсти, и они оба погрузились в мягкое забытье удовлетворения.
6