Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— Димка?! — перепугалась Света. — Что болит? Почему не говоришь?
— Если не двигаться, то ничего не болит. А набор движений у меня совсем куцый – голову повернуть, да руку приподнять. — Вадим поморщился. — Даже гарнитуру за ухо сам пристроить не могу, нужно просить кого-то.
— Дим, не все сразу. Ты уже очень хорошо разговариваешь, остальное тоже со временем получится.
— У меня, точно, нормальный голос? Мама не догадается ни о чем, если я ей позвоню?
— Голос еще слабоват, но говоришь ты, по-моему, намного свободнее.
— Светонька, я вытерплю и массаж, и растирания всякими вонючками, и любые другие
— Ты еще пожалеешь, что так сказал, — Света шутя нахмурилась и тут же улыбнулась. Ее лицо почти полностью было закрыто маской, но по выражению глаз Вадим безошибочно угадывал эмоции любимой. — Конечно, я тобой займусь, только объясни мне, почему ты запретил сообщать что-либо о себе родителям. Они же с ума сойдут от беспокойства!
— Если ничего не будут знать, то и беспокоиться не станут. Мы уже давно общаемся раз в месяц по телефону, а так как я был у них совсем недавно, то сейчас разговаривать особо не о чем. Позвоню, поздравлю мать с Ленкой, да и все.
— А потом? — грустно спросила Светлана. — Ты ведь пробудешь в клинике не месяц и не два. Понимаешь? Как ты собираешься выкручиваться?
— Ладно, Света, об этом потом думать буду, — сказал Вадим сердито, а в его глазах появилось упрямое выражение. — Не воспитывай меня, и так тошно.
Девушка ласково притронулась к его щеке, и раздражение куда-то исчезло. Оксана больше не заходила к Медведеву, предоставив Светлане самой управляться с капризным пациентом. Оставшуюся часть дня и весь следующий Света интенсивно занималась с Вадимом. Он без единого слова неудовольствия терпел все, даже самые малоприятные процедуры, только по выступавшей на лице испарине и по глазам временами было заметно, что силы у него на исходе.
— Вадим, почему ты не говоришь, что тебе больно или тяжело? Я не всегда могу это понять и вовремя уменьшить воздействие.
— Сам напросился, — слабо усмехнулся Медведев. — Теперь должен терпеть, был бы только результат. Давай, Светочка, дальше делай все, что у тебя для меня запланировано.
— Если ты переутомишься, то результат может оказаться прямо противоположным желаемому. Отдохни, можешь поспать немного до ужина, а я пока других пациентов проверю.
Только Света ушла, появился Олег. Он быстро, но внимательно осмотрел Вадима и не смог скрыть явного удовлетворения.
— Очень даже неплохо, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Три недели после такой травмы, а по всем параметрам будто не меньше полутора месяцев прошло. Светлана просто волшебница, — не удержался от похвалы врач. — Везде успевает, со всеми занимается. Здесь пять боксов заняты, она еще в ожоговое к Кириллу ходит, Петровичу какие-то хитрые упражнения придумала, Шурика вчера после операции в чувство приводила – пацан перестарался, чуть в кому сам себя не загнал.
— А мне она ничего не сказала, — недовольно бросил Медведев и нахмурился, ревность шевельнулась в нем.
Олег понял, что говорить об этом не стоило.
— Ты, наверное, не спрашиваешь ее, а она боится расстроить тебя плохими вестями, — примирительно улыбнулся Худяков.
— А что там у них? — встревоженно поинтересовался Вадим. Ему стало неловко, потому что Олег был прав – он был настолько поглощен собой, что почти забыл о других.
— Кириллу пришлось отнять правую кисть, она практически сгорела, восстановить ничего
— Петрович с Сашкой как?
— Петрович уже на обе ноги начал вставать, но ходить Света пока не разрешила. Шурику пришлось порванное сухожилие сшивать, он из-за пустяковой операции переволновался почти до обморока, когда меня увидел. Петрович – они в одной палате лежат – ему меня как хирурга нахваливает, а пацан просто зеленый лежит и трясется. Потом вроде успокоился, когда узнал, что я под местным обезболиванием его штопать буду, решил проспать всю операцию, но от снотворного отказался, сам себя усыпил. Все прошло стандартно, а разбудить мы его не можем, пульс, дыхание – все в норме, но не просыпается ни от чего. Уже к тебе в соседи хотели его определить, да Светлана вовремя подошла. За минуту привела его в чувство и устроила пацану великолепнейшую головомойку за то, что он меры не знает.
— Вечно она со своими штучками! Шурик из-за них один раз уже чуть не погиб, когда на нас елка свалилась, а теперь опять! — разозлился Медведев. — Сейчас вернется, я ей задам!
— Помолчи лучше! Если бы не ее штучки, как ты изволил выразиться, лежал бы ты сейчас на глубине полутора метров. Она же тебя с того света вытащила! Всего неделю назад в себя пришел, а уже со всеми поругаться успел, откуда только силы взялись! Подозреваю, что опять ее штучки в ход пошли, — рассердился Олег. — Только попробуй Свете что-нибудь сказать, я тебе еще в одном месте хребет поломаю! В искусственную кому отправлю, чтобы не скандалил!
— Ничего я не буду ей говорить, — буркнул Вадим. — Только не думай, что я твоих угроз испугался. Да и не скандалил я ни с кем, может, Оксане слишком резко ответил, так она меня уже достала своей бесконечной болтовней. Как хорошо, что Света на нее не похожа!
— С кем это ты меня сравниваешь? — в шутку возмутилась Светлана, показавшись из-за широченной спины Худякова.
— Ни с кем конкретно. — Олег повернулся к ней. — У нас идут дискуссии на общефилософские темы, и Димыч мне изо всех сил доказывает, что ты лучше всех.
— Заканчивайте свой диспут, философы, пора ужинать.
— Слушаюсь, командир! — Олег в шутку отдал Светлане честь, а Вадим поморщился в ожидании очередной безвкусной размазни. Худяков безошибочно истолковал эту гримасу. — У тебя, дорогуша, здоровенная язва, — врач развел руки сантиметров на тридцать, потом подумал и добавил еще сантиметров десять. — Вот такая! Еще немного – и до прободения могло бы дойти. Это ж надо с таким безобразием из санатория приехать! Печень тоже далеко не в лучшем состоянии. Раз уж ты здесь оказался, хотя и по другому поводу, будем тебя лечить и, помимо всего прочего, держать на строгой диете.