Институт экстремальных проблем

Камских Саша

— Нам сейчас смешно, а Саше каково тогда пришлось? — Светлана вздохнула, вспомнив отчаяние на бледном лице Меньшикова. — Но зато сейчас, я думаю, у него все в порядке – он в Наташу Новоселову влюбился и, кажется, не без взаимности.

— Петрович, полагаю, в восторге… — пробормотал Вадим, немало удивленный услышанным. — Когда же они успели?!

— Да буквально на днях. Как говорят, любовь с первого взгляда.

— Светлаша, я думаю, что тоже с первого взгляда влюбился в тебя, только, дурак, не мог понять этого очень долго, много-много лет. — Медведев довольно легко поднял руку

и дотянулся до Светиного плеча.

— Димка, ты смотри, как здорово у тебя получилось! — Светлана обрадовалась.

— Я даже и не заметил, — Вадим так ошеломленно посмотрел на свою руку, будто видел в первый раз. Он поднял ее еще выше и повертел кистью. — Надо же!

— Все остальное тоже заработает! — Светины глаза сияли любовью и надеждой. — Не сразу, постепенно, много времени пройдет, но ты встанешь!

Силы у Медведева закончились, Света почувствовала это и перехватила его руку, чтобы та не упала. Девушка нежно сжала слабые пока что пальцы.

— Хватит на сегодня, тебе нужно отдохнуть. Давай будем готовиться ко сну, а завтра продолжим наши занятия.

Вадим после Светиного ухода долго думал, как поздравить ее, какие слова произнести, чтобы лишний раз сказать о своей любви. Все, что приходило в голову, казалось затертым до дыр, банально-примитивным. Медведев даже попытался вспомнить какие-нибудь стихи, но в памяти обнаружились только обрывочные строки, с которыми он позориться не хотел. Что-то сочинить самому, как это с легкостью делал Илья, ему было не под силу. «Твои глаза сверкнули мне, как солнечный зайчик на темной стене», — больше ничего Вадим придумать не смог, да и насчет этой строчки сильно сомневался – сам ли сочинил ее или припомнил чью-то. Во всяком случае, такой ерундой Светлану поздравлять не хотелось.

— Ты почему до сих пор не спишь? Болит что-нибудь? — Света и в полумраке без всякой аппаратуры поняла, что Медведев все еще не заснул, хотя она почти два часа занималась другими пациентами. Девушка тронула его за руку. — Не замерз? Мне кажется, руки у тебя холодные, сейчас я тебе одеяло принесу.

— Светонька, не волнуйся, пусть лучше прохладно будет, чем жарко. — Вадим был укрыт только тонкой простыней. — Все в порядке. Я просто так лежу, думаю о разном.

— Беспокоишься, как завтра сможешь разговаривать с мамой? Тем более, нужно отдохнуть, выспаться как следует, чтобы сил хватило. Хочешь, я помогу тебе заснуть?

— Просто посиди со мной немного, если есть время.

— Только никаких разговоров, а то внеочередной укол поставлю, — поставила условие Светлана.

— Согласен. Буду молчать, как рыба в пироге.

Медведеву было вполне достаточно, что Света устроилась на стуле рядом с кроватью и взяла его за руку. Ласковое прикосновение успокаивало его, прогоняло тревогу и тоску. Через какое-то время он почувствовал, что Светлана набросила на него легкое одеяло и подтянула его до самой шеи. «А так, действительно, уютнее», — уже засыпая, с благодарностью подумал Вадим; невесомую простыню он почти не чувствовал, и временами ему казалось, что он лежит совершенно голый.

* * *

— Светлашенька, солнышко, светлая, любимая моя девочка, с праздником тебя! — Такими словами

встретил Вадим Светлану, чуть только она переступила порог бокса. Он проснулся ранним утром и с нетерпением ждал ее прихода, почти не отрывая взгляда от часов. — Мне не хочется повторять обычные поздравления и пожелания, которые женщины слышат раз в год, когда мужики дарят цветы и обещают свернуть горы, починить кран, а некоторые даже дают клятву выносить мусор без дополнительного напоминания. То, что всегда желают, у тебя есть: молодость, здоровье, красота, любовь. Могу добавить только одно – пусть всего этого будет еще больше! Я хотел бы преподнести тебе весь мир, но считаю, что этого мало, ты достойна лучшего подарка! Как я хочу сделать что-нибудь для тебя, Светонька, но пока ничего не могу, даже не в состоянии подарить какой-нибудь жалкий цветочек!

— Спасибо, Дим! — Светины глаза сверкали от улыбки, когда она наклонилась над Медведевым. — Спасибо, милый! Поправляйся побыстрей – это будет для меня лучшим подарком!

Вадим поднял правую руку и обнял за плечи девушку.

— Прости меня, любимая, прости за все, что я когда-либо сделал или сказал не так, прости за то, что был груб, глуп и невнимателен. Прости за то, что я так долго ставил свое, откровенно сказать, идиотское самолюбие выше любви к тебе, боялся насмешек.

— Чьих, Димка?! — поразилась Света.

— И твоих, и ребят, — Медведев горько усмехнулся. — Я только сейчас понял, что остался, по сути, придурочным пятнадцатилетним пацаном, но смею свысока судить того же Шурика или Антошку. Они, может, в чем-то поумнее меня будут.

— Нет, Дим, такого просто не может быть! Не наговаривай на себя, — улыбнулась Света. — Мальчишки тебе просто в рот смотрят.

— Теперь им придется подыскать себе другой объект для поклонения, — Вадим вздохнул, но тут же постарался улыбнуться. — Я не хочу сегодня говорить ни о работе, ни о каких-либо делах. И от тебя ни о чем таком не хочу слышать, лучше расскажи что-нибудь о себе.

— Это все потом, а пока нужно умываться, завтракать и выполнять все предписания Олега и Евгения Петровича. Маме ты когда звонить будешь?

— Часов в десять, не раньше. Как у меня голос-то?

— Слабоват немного, но это можно списать на некачественную связь.

После звонка своей маме Вадим занервничал:

— Нужно было не звонить, а попросить тебя дать телеграмму. По-моему, мама что-то заподозрила.

— Почему ты так решил?

— Она начала расспрашивать, все ли у меня в порядке, не болею ли, что сейчас делаю. Пришлось соврать, что у меня сегодня дежурство и поступил вызов, поэтому больше говорить не могу.

— Димка!.. — Света не знала, что и сказать. — Неужели мама никогда не задавала тебе таких вопросов?

— Не помню… — Медведев задумался.

— Я думаю, что твоя мама всегда о таких вещах спрашивает. Это настолько для тебя привычно, что ты никогда не обращал на ее расспросы особого внимания, и поэтому в памяти они не отложились.

— Ты думаешь? — Вадим с сомнением посмотрел на Светлану.

— Конечно! Не может мама не интересоваться родным сыном; она беспокоится о тебе и любит тебя так же, как в детстве, ничуть не меньше.