Инструменты взаимодействия

Бейли Тесса

Она ответила после второго гудка, и ее тон свидетельствовал о том, что она все еще обижена на его просьбу надеть завтра розовые штаны.

— Да?

— Разрешено ли взрослому пить пиво во время присмотра за детьми?

— Откуда мне знать? — Была какая-то фоновая перетасовка. — Ты отвечаешь за нескольких детей прямо сейчас?

— Все произошло так быстро.

Прошла пара секунд. О чем, черт возьми, он думал, звоня ей? Он не полагался ни на кого другого в решении даже самых незначительных своих проблем с тех пор, как был ребенком. Не было ли это опасным доказательством того, что

он начал спрашивать себя что, если он не знал, что это было.

— Зачем ты мне звонишь? — спросила она.

— Чтобы узнать, можно ли мне выпить пива, — ответил он, изо всех сил стараясь сделать звонок небрежным, вместо того чтобы позволить себе нуждаться в ней. — Послушай, не бери в голову.

— Мой отец пил во время наших игр, — выпалила она. — Налей его в кружку и добавь мяту, пока не появились их родители. — Прошло мгновение. — У тебя все будет хорошо. Я бы не смогла.

Вот она снова пошла туда. Намекая на ее собственную неуверенность и делая невозможным не быть честным на сто процентов. Уэс пристально посмотрел на отражающую поверхность холодильника.

— Лаура в последнее время какая-то подавленная, говорит, что у нее нет друзей. Что… я думаю, я отмахнулся от этого, потому что, конечно, они у нее должны быть. Она классная и забавная, правда? Но я думаю, что это очень важно, и я не знаю, как ей помочь. — Он повернулся и прислонился спиной к прибору. — У нас не так уж много игрушек. Я даже не знаю, достаточно ли они еще мала, чтобы играть с игрушками.

— Я играла со своими Барби, пока мне не исполнилось девять.

— Приезжай. — Просьба прозвучала прежде, чем он смог заарканить ее, но он представлял, как Бетани устраивает модные вечеринки с куклами, и он просто… хотел увидеть ее. Хотел ее там .

Тишина.

— Мне приехать? Я имею в виду… Я думаю, два частично неумелых взрослых равны одному приличному взрослому.

Уэс оттолкнулся от холодильника.

— Ты приедешь?

— Это не будет иметь большого значения, — быстро сказала Бетани.

— Нет, определенно нет. Ничего особенного.

Это была Огромная сделка. Он попросил о помощи и получил ее. Полагался на кого-то другого, кто, казалось, мог сделать его счастливым, возбужденным, расстроенным, задумчивым или чертовски злым. Он пинком распахнул ворота родео.

— Конечно, я бы сделала это, чтобы помочь Лауре. Чтобы она могла произвести хорошее впечатление на своих новых друзей.

— Конечно.

— У вас есть закуски?

Уэс начал рыться в своих шкафах.

— Немного черствых золотых рыбок в кренделях…

— Продолжай искать.

Его губы изогнулись вверх.

— Пакет попкорна для микроволновки.

— Бинго. Включи это и дай им пакеты с соком.

Он слушал ее шаги на другом конце провода и представлял, как ее великолепная задница дергается в зоне строительства. Неужели он действительно попросил ее завтра снова надеть эти розовые штаны? Когда камеры вернутся со всем этим освещением и возможностью масштабирования? — Я передумал насчет штанов. Сожги их.

— Я все еще жду ошейник от блох. — Он услышал, как закрылась дверь. — Я просто заскочу к себе домой, чтобы снять эту одежду.

— Во что бы то ни стало, едь в них

сюда.

— Я не приду, если ты собираешься вести себя как извращенец.

— Теперь это не в моих правилах. Обещаю.

— Хорошо. Я вешаю трубку.

— Бетани?

— Что?

— Спасибо.

Пауза прошла.

— Это для Лауры.

— Конечно.

— Пока.

— Пока.

Глава двенадцатая

Бетани скинула свои мерзкие рабочие ботинки на крыльце и, спотыкаясь, вошла в дом, уже снимая вонючую футболку и штаны для йоги. Она начала оставлять их в куче в прихожей, но сделала всего два шага, прежде чем вернуться, собрать их и аккуратно положить в корзину для белья.

— О чем ты только думаешь? — прошептала она себе под нос, поднимаясь по лестнице. К тому времени, как она закончила оттирать свою грязную кожу и ополоснулась, прошло целых пять минут, а она все еще не ответила на свой собственный вопрос. Она и так уже проводила слишком много времени с Уэсом, Теперь она собирается помочь ему посидеть с ребенком? Несколькими детьми? То, что она знала о детях, могло уместиться в рюмке. Она знала о них еще меньше, чем о ремонте дома. Что заставило ее принять оба этих новых вызова на одной неделе?

Осторожно, чтобы не поскользнуться на кафельном полу, Бетани обернула полотенце вокруг тела и встала перед зеркалом в ванной. У нее не было времени поправить прическу, и это было очень обидно. Чистые, выпрямленные волосы всегда придавали ей уверенности в себе. Ее стопка детских знаний состояла из одного факта — они охотились на слабых. Она помнила свое ликование, когда была третьеклассницей, когда в класс вошла учительница, заменяющая их, думая, что они будут следовать плану урока. Извини, молокосос. Не сегодня. Теперь она собиралась быть простофилей.

— Хорошо, хорошо, — выдохнула она, быстро увлажняя кожу и нанося тончайший слой тонального крема, за которым следует мазок туши. — Ты развлекаешь десятки женщин каждую неделю. Ты можешь справиться с некоторыми воспитанниками детского сада.

Это правда, она развлекала членов Лиги “Только мы” каждый субботний вечер, но это только кажется, что у нее получалось легко, когда на самом деле она обдумывала каждое свое слово, до смерти анализируя комментарии своих друзей, ища какие-то доказательства того, что они знали о ее недостатках. Она любила этот клуб. Любила дух, честность и женщин. Но какая-то часть ее всегда считала это временным. Как долго она сможет убеждать их, что она грациозна, забавна и ослепительно беззаботна? Что произойдет, когда они начнут видеть ее насквозь?

Не желая углубляться в эти страхи, Бетани повесила полотенце, присела на корточки, чтобы убедиться, что углы выровнялись, затем прошла через свою спальню к шкафу. По дороге домой она мысленно отложила наряд и теперь потянулась за джинсовым комбинезоном с оборками, надела его, а затем сунула ноги в остроносые белые туфли на плоской подошве. Она провела расческой по волосам, собрала их в высокий хвост и, остановилась у холодильника, чтобы взять кусок оставшегося свадебного торта, вышла из дома с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала.