Интербеллум
Шрифт:
Я глянула на Евгения. С задумчивым видом он медленно шёл вдоль пруда и наблюдал за двумя белыми лебедями. Особняк не был фамильным имением Демонова и не принадлежал его покойной супруге. Женившись на Артемьевой, он получил за ней огромное приданое, настолько огромное, что выкупил у государства этот дом. Говорили, Ксения Андреевна потеряла голову от любви к Демонову, который хоть и был родовит, но беден, как их портной, и никак не мог претендовать на ее руку. К тому же, в то время к ней посватался член правительства. На что только не способны влюблённые женщины! Артемьева ему отказала,
— Лебеди однолюбы, ты знала? — обратился он ко мне. — Если самка погибнет, самец останется ей верен.
— Как и волки.
— Да. Обет верности не рушим, если самец любил самку всем сердцем. — Он вздохнул, провожая взглядом лебединую пару, скрывшуюся под мостом. — Через несколько часов Ангелова застрянет в моей жизни на долгие годы, — угрюмо сказал Евгений. — Она как зараза, от которой не избавиться, сначала кажется легким недомоганием, а потом не действует ни одно лекарство.
Мы остановились недалеко от крыльца под дубом. Голые ветви не могли нас спрятать, поэтому я держалась на расстоянии.
— Вы сможете с ней развестись, — напомнила я, — если она не станет вам дорога, как лебедю его избранница.
— К счастью, это невозможно.
Он посмотрел в сторону дома, поджал губы и повернулся ко мне, словно я была единственным его спасением. Наверное, предложи я ему сейчас сбежать, он бы, не раздумывая, согласился.
— Я помню про уговор. Меня радует часть про развод, но удручает факт рождения детей. Насколько я знаю, ещё не изобрели зачатие воздушно-капельным путём?
— Нет, но люди все чаще прибегают к ЭКО, — поделилась я.
— Неплохой метод, если хочешь родить ребёнка без способностей. — Хозяин вздохнул. — Придётся по старинке.
— Ваше Высочество!
Мы синхронно оглянулись на оклик Евсея, спустившегося со ступеней крыльца и торопившегося к нам.
— Ваше Высочество, вы прибыли! — страдая отдышкой, воскликнул старый шаман. Он остановился на почтительном расстоянии. — Мне велено передать, что все ждут вас внутри. Пора начинать обряд.
Глаза Евгения покрылись коркой льда, я ощутила настоящий холод. Желваки заходили на скулах. Он убрал руки за спину и зашагал к особняку. Ближе к крыльцу он выпрямился, расправил плечи и натянул вежливую улыбку.
Я старалась держаться поблизости. Неизвестно, как себя поведут отец с сыном. Для пожара хватит искры. Холл и главная лестница были украшены цветами, везде прислуга и охрана. Особняк не мог вместить всех гостей, поэтому основная масса приедет на ужин во дворец, в котором отмечалась помолвка. Здесь же находились только родственники и сподвижники Демонова. Двери открылись, и взгляды всех присутствующих обратились на Евгения. Архонт стоял посередине в кафтане цвета крови, остальные тоже были в традиционной одежде, но других тонов. Переодеться можно будет после обряда. Демонов чтил традиции и призывал других их соблюдать.
С появлением хозяина в холле наступила тишина. Конечно, все знали, что архонт пытал меня и собирался казнить, но вмешался Евгений. Подобные новости разносятся
Архонт молчал, ожидая, что сын выкажет ему, требующее приличий, уважение. Сын не проронил ни слова и даже не поклонился. Чародеи застыли, каждый смотрел на другого, не решаясь поприветствовать. Никто из них не осмелиться чихнуть без одобрения Демонова. Я увидела позади чародеев Самойлова, Бегунов где-то затесался. Ничего, придёт время, и я отрублю вам головы.
Наконец, из толпы вышел Артемьев, с которым Евгений не виделся с ноября. Александр Андреевич улыбнулся и раскрыл объятия. Он крепко обнял племянника и по-отечески похлопал по спине. Он всегда приходил ему на помощь и не существует, наверное, проступка из-за которого бы Артемьев отвернулся от Евгения.
— Ну, здравствуй! — громко сказал дядя и отстранился. — Мы тебя заждались.
Напряжение постепенно стало спадать. Начали раздаваться приветствия. Демонов сделал шаг вперёд, и все замолчали. Я сглотнула. Почему так вышло, что отец не может найти общего языка с родным сыном, а сын не хочет понять чаяний отца? Кто виноват, что им двоим тесно под одной крышей и каждый ждет шага от другого? От того, как они оба себя поведут, будет зависеть многое. Евгений был зол на отца, а не на правителя. Его беда была в том, что он не воспринимал отца, как правителя. Он видел регалии, слышал титулы, но не отделял родителя от архонта. Для него это было одно и то же. Брак по расчёту он видел, как отказ отца понять его, а не желание правителя защитить наследника, и так было во всем с самого детства. Евгений нарушил приказ о моем наказании и бросил вызов отцу, а не архонту. Он не различал тонкой грани между правителем и отцом.
— Добро пожаловать домой, — сказал Владислав Алексеевич.
— Благодарю, — спокойным голосом ответил Евгений.
Они внимательно смотрели друг на друга, как два хищника перед броском.
— Необходимо поехать заранее к Елизавете Григорьевне и передать, что жених уже в пути. Пусть Ее Сиятельство будет готова.
— Разумеется, — согласился Евгений и, повернув голову в мою сторону, указал глазами на выход.
Я откланялась и вышла на улицу. Садясь в машину, проверила карманы, не забыла ли я отдать хозяину гребень. Отдала, хорошо.
Я закурила. Мы не виделись с Елизаветой после того случая. Евгений сообщил мне лишь, что она пыталась объяснить Демонову ситуацию и говорила, что я наоборот действовала по всем инструкциям, но ее слов было недостаточно в таком сложном деле. Хозяин также запретил поддерживать с ней общение.
Елизавета жила в частном доме, его построили после смерти родителей, так как прежний особняк сгорел. Дом был необжитым, так как большую часть времени Ангелова жила на Камчатке. К моему приезду процесс омовения был завершен.