Интерферотрон Густава Эшера
Шрифт:
— Да, представь себе. В необходимых для историков объемах. И я готов был бы слушать твои рассказы об интерферотроне, при условии, что они не будут повторяться, а это условие для тебя уже невыполнимо.
Лакеи подали десерт. Один из них подошел к Макналти с новой бутылкой вина и налил немного в бокал. Стив с видом знатока понюхал вино, поболтал им в бокале, прополоскал рот, затем одобрительно кивнул головой.
— Ты Стив, никак не можешь обойтись без псевдоаристократических ритуалов. Тем более,
— Густав, соблюдение необходимых ритуалов повышает достоинство напитка. Прошу: легендарный японский портвейн. Рекомендуется закусывать французским сыром «бри».
На столе появилось блюдо с ломтиками необычайно вонючего, подернутого плесенью вещества. Первой реакцией Франца и Густава было зажать нос, но, глядя на Стива, они сдержались.
— Стив, а вы уверены, что это едят?
— Еще как! — Макналти бодро засунул в рот кусок сыра. Остальные внимательно следили за его реакцией.
— Извините, — пробормотал Стив через полминуты, быстро встал и вышел из гостиной.
— Эй вы, как там вас? Уберите эту гадость! — распорядился насчет трапезы Густав. Лакеи перенесли сыр на столик холовизора, где блюдо мгновенно распылилось. По приказу Густава были поставлены печенье и яблоки, которыми оставшаяся компания принялась закусывать драгоценный напиток. Из глубины коридора было слышно, как в ванной мучительно рвало Стива.
— Очевидно, современная историческая наука еще имеет массу «белых пятен», особенно в вопросах кулинарии, — прокомментировал ситуацию Франц.
— Несомненно. Сколько раз предупреждал его — не заказывай по «холовешке» малоизвестные яства. Особенно в последние годы: никогда не знаешь, что на самом деле окажется на столе.
Уже после того, как оставшаяся компания опустошила две трети бутылки, на пороге появился Стив. Вид у него был утомленный.
— А, жертва изящных манер! — приветствовал его Эшер.
— Как ваше самочувствие? Мы вам оставили портвейна.
— Спасибо, мне что-то немного не по себе.
— Что говорит люпус? Модуль желудка в порядке?
— Да, все в норме. Это просто реакция на непривычную еду. Я от рождения очень чувствителен ко всяким вкусам и запахам.
— Посидишь с нами?
— С вашего разрешения я хотел бы откланяться и пойти прилечь. Допивайте портвейн и вообще, все, что найдете интересного в подвале — ваше. Кроме пятнадцатого стеллажа — не забудь, Густав.
— Очень жаль, Стив, что так хорошо начавшийся вечер испорчен из-за какой-то ерунды, — вздохнул Франц. — Если почувствуете себя лучше, присоединяйтесь.
Стив развел руками.
— Боюсь, что сегодня вам придется коротать время без меня. Оно, может быть, к лучшему — устроите техническую
— До свидания, Стив.
Дверь за Макналти закрылась. Густав велел убрать посуду, распылил лакеев и камердинера, после чего пригласил Франца сесть в кресла возле камина.
— Вам не мешает музыка? Можно их выгнать.
— О нет, что вы. Пусть играют. Что это, кстати, за вещь? Густав прислушался.
— Судя по всему, Шуберт. У Стива слабость к сентиментальным романтикам. Сейчас спрошу люпус. Да, «Прекрасная дворничиха».
— Замечательная музыка. Пожалуй, эта вещица будет даже посильнее, чем «Девушка и смерть».
Портвейн был уничтожен очень быстро. Густав, ненадолго отлучившись, вынес из недр особняка пыльную бутылку бренди.
— Мистика! — воскликнул Богенбрум. — Я уже забыл, что на Земле когда-то существовали такие божественные напитки.
— Боюсь, кроме Кантабиле, вы их больше нигде не найдете. Так что же, Франц, в отсутствие Стива, может быть, вы расскажете о своих прежних достижениях?
— Давайте сначала вы о своем интер…
— Интерферотроне.
— Да. Инфортрон. У меня язык стал немного заплетаться…
— Вполне понятно. Интерферотрон, попросту говоря, — прибор для считывания информации о недавнем прошлом. Применялся некоторое время полицией Оливареса.
— Машина времени?
— Абсолютно нет. Интерферотрон никого никуда не переносит: ни вперед, ни назад. Это всего лишь небольшое окошечко в минувшее, а не средство для путешествий по времени, из тех, что фигурировали в древних фантастических романах.
— Вы действительно могли заглядывать в прошлое? Видеть, как все происходило на самом деле? — Богенбрум оживился.
— Да, но в ограниченном временном диапазоне и с достаточно низким качеством, — Густав вздохнул. — К сожалению, финансирование программы шло по государственным каналам, в рамках общего бюджета на науку. Это были сущие гроши. Я работал тогда в университете Аконкагуа, и, по договоренности с комиссариатом, мы испытывали у них прототип устройства. Но на дальнейшие разработки не хватило средств, а потом все уехали. Так эта идея заглохла.
Густав осушил рюмку и велел открыть жалюзи. Молнии сверкали уже по другую сторону гор; ураган уходил на восток. Богенбрум потер подбородок.
— В наше время тяжело удивить всякими идеями, но, надо заметить, Густав, это изобретение стоит несколько особняком. По какому же принципу оно действует?
Густаву Эшеру уже приходилось в разных компаниях объяснять основы действия аппарата, поэтому он знал, что на второй минуте его собеседники начинают изнывать от смертельной тоски.
— Я могу, конечно, дать некоторые базовые понятия, но хочу предупредить, что это весьма скучно.