Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
Мальчик погладил ее волосы, рассыпанные на полу. Ева села, обхватила колени и запрятала лицо. Мальчик запел. Ева удивленно подняла голову, увидела покачивающийся медальон. Она перестала плакать и затихла, баюкая про себя боль, уговаривая ее заснуть. Не было на свете места, куда бы Ева хотела попасть, - так велико было ее отчаяние и обида. И мальчик понял, что медальон не действует. Он перестал петь и стал показывать Еве, как ползет змея, извиваясь длинным и худым телом. То прилипая к полу, то приподнимаясь над ним, плавно и
Ева вздохнула и улыбнулась.
Пришел Хамид, взял мальчика за руку, выговаривая ему на незнакомом языке. Мальчик уходил, оглядываясь.
Хамид внимательно осмотрел Еву, вздохнул и задумчиво похлюпал большой нижней губой о верхнюю.
– Ты немного опоздал, - сказала Ева, чувствуя, как ненависть прогоняет боль.– Вторым будешь?
– Я с дохлыми рыбами не трахаюсь. Мне в этом деле нравится только игра, а не освобождение. Федя сказал, что ты никуда не годишься, но я тебя подлечу и попробую предлагать. Встань.
Ева встала. Хамид обошел ее вокруг, продолжая задумчиво хлюпать нижней губой.
– Можно выработать определенный стиль. Некоторым нравится. Ты действительно так хорошо стреляешь?
Ева молчала.
– А еще что-нибудь умеешь делать?
– Больше ничего.
– А танцевать? Танцевать! У тебя должно получаться очень даже ничего. Сдержанная страсть и отчаяние.– Хамид хлопнул в ладоши.
Прибежавшие девушки прикрыли Еву покрывалом и повели за собой, улыбаясь и поглаживая ей руки.
– Да! Имей в виду. Не знаю, что там у тебя с головой, если ты ничего, кроме стрельбы, не умеешь. Но ты влезла в мир мужчин, здесь свои правила. Главное - не навреди. Ты поняла? Завтра мой друг уезжает. Он большой человек там, в Москве. Раньше вы таких называли бандитами, а потом на их деньги делали себе политиков и власть. Но главное - он мой друг. Тебя оденут, и ты придешь попрощаться. Без фокусов и без обид. Может, мы с ним и не увидимся больше в этом мире. Он очень хотел тебя найти и поговорить с тобой, не просто бабу, понимаешь?
Ева остановилась, делая вид, что разглядывает узор на толстом ковре, и пряча глаза.
– Пусть он уедет в хорошем настроении.– Хамид махнул рукой, девушки увели Еву.
***
– Она нам не подходит.– Лиза подошла, как всегда, неслышно, Хамид дернулся от неожиданности.
– На всякую женщину есть свой ценитель, - раздраженно сказал он.
– Но она опасна, она принесет одни неприятности. Она слишком горда и не понимает наслаждения.
– Это вопрос времени и воспитания.– Хамид упрямился и раздражался, потому что Лиза была права.
– Илия не смог ее усыпить. Хамид удивленно посмотрел на Лизу. Вошел слуга и зашептал на ухо Хамиду. Потом поклонился и ушел.
Хамид поманил Лизу и прошел в противоположное крыло
– Что это она играет такое знакомое, не уловить?– Хамид профессиональным взглядом осмотрел длинные крепкие ноги в джинсах, богатые волосы с вплетенными бусинами, красивые крупные руки, - А ведь хороша. Пусть спросят горбуна, сколько он хочет за скандинавку.
***
Ева дернулась, как от грубого прикосновения, услышав, как где-то далеко скрипка противно наигрывала "Подмосковные вечера".
– Кто это играет?– Ева схватила одну из девушек за руку, девушка бестолково улыбалась.– Позовите вашу главную, ну!– Ева уже кричала и топала ногами.
Лиза тронула ее за плечо. Ева дернулась к ней всем телом.
– Это играют "Подмосковные вечера", я хочу это слушать, покажите мне, кто это играет!
– Действительно. "Не слышны в саду даже шорохи". Я сразу не узнала. Лиза задумчиво смотрела в возбужденное лицо Евы.– Что это ты так разволновалась, не дергайся, это на улице попрошайки играют. Горбун и деваха, кровь с молоком, не иначе из Рязани.
Ева выпрямилась.
– Можно посмотреть?
– Нельзя.
– Из Рязани - это когда волосы желтые, а лицо в веснушках?– Ева почувствовала, как тело ее ожило и привычно напряглось, словно в предчувствии знакомой трудной работы.
– Вроде того. И еще три года музыкальной школы.
– Я буду завтра танцевать. Я провожу этого... Федю. Только можно самой выбрать одежду?
– Ну-ну, - озадаченно сказала Лиза.
– Как зовут этого мальчика? С медальоном.
– Илия. Хочешь его?
– Да, - сказала Ева.
***
Далила устало смахнула волосы с лица. Она села на траву, рассматривая огромный белый дом, стараясь хотя бы немного объяснить себе логику архитектора. Дом был совершенно асимметричен и нелеп. Может быть, его надо рассматривать с вертолета?
Зигизмунд разговаривал с двумя женщинами-полицейскими. Пышнотелые, с кривыми ногами, турецкие женщины лениво жевали резинку, кивали головами, смотрели по очереди бумажку горбуна - вид на жительство, а потом честно поделили небольшие деньги. Горбун жестами показал Далиле, что надо уходить. Далила посмотрела на ворота. К ним, кланяясь и улыбаясь, подходил смешной толстяк в длинном халате. Он поговорил с Зигизмундом, поклонился еще несколько раз и профессионально раздел взглядом Далилу. Далила показала язык.