Интернат
Шрифт:
– Запомню. А что, щас ужин?
– Буквально на носу.
И тут проверещал звонок.
На ужине Вовка снова отсутствовал. Храпач и Лапа с тупыми лицами сжевали свои порции и смылись, рыкнув на приставшего к ним Лабутина. Денис бы нарвался и на драку, но в сцепку между ними ввязались Кульба и Хамрак. Дениса оттёрли, стукнули несильно пару раз, чтоб место знал, и синяки не выступили, и оставили в углу прохлаждаться и дуть на боль.
Мимо него проходили равнодушно. И вдруг перед ним остановилась Кира.
–
– Ничё, пройдёт, – захрабрился Денис.
– Я знаю, что такое боль, – поддержала она его. – Так что пойдём в здравпункт, пусть тебя глянут. Вдруг треснуло ребро. Вальку как-то мать лупила, и он с треснутым ребром недели две ходил, жаловался, пока мы с ним сами в поликлинику не пошли.
– И вас приняли?
– Приняли. А потом мать отругали. А потом… она опять нас отлупила, чтоб не смели по поликлиникам ходить. Ладошкой лупила, чтоб не сломать чего, – рассказала Кира.
– Мать?! Била?! – не поверил Денис; он было решил сперва, что ему послышалось.
– Тебя разве мать не била? – в свою очередь, не поверила Кира.
– Вот ещё! Она ж меня любит.
– А-а… – неуверенно произнесла Кира. – Любит?.. Это, наверное… не очень плохо. Это, вообще, больно?
– С чего больно? Нормально. Классно… Слушай, разве так бывает, чтоб мама не любила? Ну, понимаю – отец там. Мой – предатель, к примеру. Но мама… слушай, врёшь ведь всё, а?
– Ничего не вру. Зачем?.. Ну, может, насчёт чего бы и врала, но об этом к чему мне врать? – заметила Кира. – Слушай… а ты в математике смыслишь?
– Ну, так… А чё?
– Да тему не поняла… Тогда ладно. Пойду.
Она сделала порывистое движение, но Денис внезапно её остановил:
– Слушай, а давай тему вместе разбирать? Что-нибудь да поймём!
Кира напряглась, и Денис торопливо, с ноткой весёлости, добавил:
– Надю Ляшко позовём! Мы вообще с ней вместе учились! В прежней жизни.
Кира неуверенно кивнула.
– Хорошо бы… вместе с Надей… А где?
– У вас на этаже учебка ещё не занята? – деловито спросил Денис.
– Не знаю.
– Скорее всего, не занята. Это у нас в учебке Душечка поселилась, а у вас должно быть свободно.
– Может быть, – безразлично согласилась Кира.
Они нашли Надю. Та захватила учебники, тетради, Денис сбегал за своими – и вот, они засели в учебке на третьем этаже и до отбоя разбирали новую тему по математике. Получилось здорово. И тема стала более-менее понятна, и Кира чуточку оттаяла. В конце встречи Денис, не веря сам себе, поймал робкую, едва заметную улыбку на её милом чистом лице.
Окрылённый, он вернулся в спальню двести двадцать девять и с трудом заснул, лелея образы Киры, мамы и Серафима. Всё-таки классно, что они есть!
… Назавтра на урок истории вновь пришёл отец Григорий Небесный, и радостное сердце Дениса ликовало глубже и шире, чем накануне. Он обещал себе,
Отец Григорий начал странно:
– Мир вам, ребята. В напоминание и продолжение темы, которую мы с вам затронули на прошлом уроке, хотел спросить у вас: знаете ли вы, в честь кого вы называетесь Женями, Генами, Сашами, Мишами?
– Дедушки!
– Я тоже – дедушки!
– А я в честь брата отца!
– А я… просто назвали, и всё.
Отец Григорий внимательно выслушал каждый возглас и сообщил:
– Очень интересно. Но на самом деле все вы названы в честь православных святых.
Он открыл классный журнал, повёл пальцем сверху вниз.
– К примеру…
– Я, я! Меня назовите! – нетерпеливо заёрзал Валька Щучьев. – Валентин!
– О твоём небесном покровителе священномученике епископе Валентине Интерамском мы говорили на первом уроке.
– И что теперь? – не понял Щучик.
– Всё скажу, потерпи, – попросил отец Григорий.
Снова повёл по журналу пальцем.
– У Саши – предстоятель перед Предстолом Божиим схимонах и воин Александр Пересвет. Он был брянским боярином, профессиональным военным. В 1363 году он принял постриг в ростовском Борисо-Глебском монастыре на реке Устье. Благословил его на монашество сам святой преподобный Сергий Радонежский. Затем он был послушником в Троице-Сергиевом монастыре. Святой князь Димитрий Донской приехал к Сергию за благословением на битву, а тот дал ему в подмогу и двух своих иноков. В день Рождества Богородицы Пересвет бился с сильнейшим воином из войска Мамая – татарским богатырём Челубеем. Они ударились крепко, упали с коней на землю и скончались.
Отец Григорий посмотрел в зарешеченное окно, разделяющее два мира, вздохнул и продолжил:
– После битвы русские воины восемь дней хоронили павших. А тело Александра перенесли в Симонов монастырь, где он и поныне покоится.
– И к нему приехать можно? – удивился Валя Цифринович. – Как будто на могилку дедушки?
– Можно, – кивнул отец Григорий. – Но для того, чтобы туда съездить, нужны время, деньги и организаторы. Так что…
– Фиг вам! – подытожил Женя Каледин.
– Во-первых, фиг – это гнилое слово, обозначающее в древности выделительные органы человеческого организма…
Класс хихикнул.
– Так что сейчас ты прилюдно предложил своим товарищам…
Отец Григорий не договорил, но мальчишки прыснули в ладошки.
– А во-вторых, – сказал Небесный, – поездка состоится, но не сегодня, не завтра, не через неделю. Думаю, это устроится летом, если вы не передумаете. И, конечно, если будет на то Божья воля.
– А нам разве дадут выехать из интерната?! – усомнился Олег Шибанов.
– Будем стараться и молиться, – ответил серьёзно священник. – Чудеса бывают. Это я вам точно говорю.