Интернированные китайцы в Сибири (1930-е годы)
Шрифт:
В начале 2000-х годов были изданы материалы Политбюро ВКП(б) с решениями о проведении масштабных карательных акций – так называемых национальных операций. Одно из них, состоявшееся в январе 1938 года, послужило основанием для начала массовых репрессий в отношении китайцев 52 . Материалы Книг памяти репрессированных 53 , собранные и опубликованные в разных регионах сотрудниками общества «Мемориал», позволили провести статистическую обработку данных по репрессированным иностранцам, однако в связи с отсутствием, как правило, точного указания на принадлежность тех или иных лиц к интернированным для этой работы потребовалось привлечение дополнительных архивных сведений.
52
Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. М., 2004. С. 468–469.
53
Боль людская. Книга Памяти томичей, репрессированных в 30–40-е и начале 50-х
Особый интерес для исследования по истории интернированных китайцев представляют материалы уголовных дел, в основном хранящиеся в ведомственных архивах Управлений ФСБ 54 . В Томске и Абакане указанные документы находятся в государственных архивах 55 , но фондодержателями являются УФСБ, и для работы с материалами необходимы соответствующие согласования.
Основной массив следственных материалов относится к 1937– 1938 годам, пику политических репрессий в Советском Союзе, однако имеются дела 1934–1935 годов. Все их можно разделить на две группы: о преступлениях общеуголовного характера и преступлениях политических. Дела содержат обязательные для этой категории материалов документы: анкеты арестованных, постановления о привлечении к уголовной ответственности, протоколы допросов, обысков, очных ставок, характеристики, справки с места работы, обвинительные заключения, приговоры, выписки из актов о приведении приговоров о расстреле в исполнение. Иногда в делах встречаются фотографии осужденных.
54
Архив УФСБ по Красноярскому краю. Ф. 7, Ф. 8.; Архив УФСБ по Кемеровской области. Ф. 8.
55
НАРХ. Ф. Р-674; ОГУ «ЦДНИ ТО» Ф. 8.
В протоколах допросов в обязательном порядке устанавливались время и обстоятельства появления обвиняемого на территории Советского Союза, что позволяет практически безошибочно выделить интернированных из общего числа репрессированных китайцев. В документах содержатся сведения о возрастном составе и здоровье иностранцев, местах проживания, роде занятий, семейном и имущественном положении как в Китае, так и в СССР, принадлежности к тому или иному антияпонскому формированию, чине и должности при прохождении военной службы. Информация о политических репрессиях в отношении указанной категории иностранцев, пик которых пришелся на 1937–1938 годы, дает возможность проследить судьбу интернированных в контексте трагического периода истории Советского Союза.
При подготовке монографии использовались материалы периодической печати 56 . Статьи в газетах и журналах не всегда отвечают критериям объективности, однако они выступают важным дополнением к имеющимся документам. Советским средствам массовой информации отводилась особая роль в оценке японской интервенции в Северо-Восточном Китае. Они были призваны освещать маньчжурские события, формировать общественное мнение как внутри страны, так и на международной арене, участвовать в информационном противоборстве: «…В печати надо вести себя так, чтобы не было никаких сомнений в том, что мы всей душой против интервенции. Пусть «Правда» ругает вовсю японских оккупантов, Лигу Наций как орудие войны, а не мира, пакт Келлога как орудие оправдания оккупации, Америку как сторонницу дележа Китая. Пусть кричит «Правда» вовсю, что империалистические пацифисты Европы, Америки и Азии делят и порабощают Китай. «Известия» должны вести ту же линию, но в умеренном и архиосторожном тоне. Умеренный тон для «Известий» абсолютно необходим… Следовало бы особо навострить коминтерновскую печать и вообще Коминтерн» 57 . В середине ноября 1931 года по предложению Сталина и Молотова Политбюро ВКП(б) поручило «тт. Литвинову, Карахану и Крестинскому ежедневно представлять в ПБ проект ответа на ложную информацию и провокационные сообщения японцев, в изобилии распространяемые в органах печати» 58 .
56
«Правда». – Москва, 1931–1936; «Известия». – Москва, 1931–1936; «Красноярский рабочий». – 1931–1936.
57
Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг. М., 2001. С. 116.
58
ВКП(б), Коминтерн и Япония. М., 2001. С 71.
Наиболее активно информация о событиях в Маньчжурии публиковалась как в центральных, так и региональных изданиях в 1931– 1934 годах. В конце 1932 – начале 1933 годов наибольшее внимание было уделено переходу в СССР армии генерала Су Бинвэня. На основе материалов отечественных СМИ, публиковавших сообщения иностранных информационных агентств, можно проследить элементы своеобразной информационной войны западных государств, Японии, направленной на изменение позиции СССР в отношении интернированных.
К сожалению, в советской периодической печати практически отсутствуют сведения о повседневной жизни иностранцев. Информационный вакуум в отношении интернированных китайцев, возможно, объясняется как неопределенностью их правового положения, так и кратковременностью пребывания в Советском Союзе основной массы иностранцев.
Определенный вклад в освещение событий, связанных с окупацией Маньчжурии, антияпонским сопротивлением и интернированием китайцев в СССР, внесли вышедшие в
59
Сунь Цзе. Партизанская борьба в Маньчжурии. М., 1939. 87 с.
60
Первая половина моей жизни: воспоминания Пу И – последнего императора Китая: пер. с кит. М., 1968. 424 с.
Вопросы интернирования были освещены в воспоминаниях непосредственного свидетеля событий: будущий востоковед и китаевед М.И. Сладковский, служивший на забайкальской границе, участвовал в приеме и разоружении частей генерала Су Бинвэня, отступивших на советскую территорию в районе ст. Отпор 61 . Опираясь на опубликованные источники из «Документов внешней политики СССР», материалы Центрального архива пограничных войск и личные воспоминания, он воспроизводит достаточно подробную картину событий, предшествующих переходу китайской армии в Советский Союз и ее интернированию. М.И. Сладковский одним из первых приводит архивные данные о численности интернированного формирования с разбивкой военнослужащих по званиям 62 .
61
Сладковский М.И. Знакомство с Китаем и китайцами. М., 2006. 376 с.
62
Там же. С. 186.
В целом источниковая база исследования достаточно объемна, но основу ее составили документы, сохранившиеся в государственных и ведомственных архивах, содержащие разнообразную информацию практически обо всех сторонах жизни иностранцев, что позволило воссоздать достаточно полную картину истории китайцев, интернированных в 1930-х годах на территории Советского Союза, и решить задачи исследования.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые дается комплексная и всесторонняя характеристика процессов появления, становления и пребывания интернированных китайцев на территории Западной и Восточной Сибири. Также впервые в работе анализируются такие аспекты истории интернированных иностранцев, как их быт, адаптация к условиям проживания в СССР, репатриация на родину, влияние на их жизнь репрессий 1930-х годов. С точки зрения оказания влияния на правовое положение китайцев проанализировано международное законодательство об интернированных. В государственных и ведомственных архивах выявлено большое количество источников, не публиковавшихся ранее.
Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе при изучении отечественной истории, в подготовке трудов по истории региона, методических рекомендаций и пособий для чтения лекций, спецкурсов и специальных семинаров по истории Отечества, могут представлять интерес для работников научных учреждений, учащихся и студентов, отдельных историков.
Глава 1
Интернирование китайцев в СССР
1.1. Японская агрессия в Маньчжурии 63
63
См. прил. 1. Карта Маньчжурии. 1931–1932 гг.
История китайцев, интернированных в СССР, начинается с «Мукденского инцидента» 18 сентября 1931 года, послужившего поводом для начала оккупации японскими войсками территории Маньчжурии. В 22 часа 30 минут 18 сентября 1931 года в районе Мукдена (Шэньяна) произошел взрыв на железнодорожных путях Южно-Маньчжурской железной дороги. Как отмечалось впоследствии в докладе Комиссии Литтона 64 , «он был настолько незначительным, что совершенно не помешал своевременному прибытию поезда, следовавшего в южном направлении от станции Чанчунь. И сам по себе этот случай не давал оснований для начала военных действий» 65 . Но японской стороной инцидент был объявлен диверсией китайской железнодорожной охраны, и под предлогом пресечения враждебных действий бандитов, принятия мер для обеспечения безопасности японских граждан и их собственности Япония начала масштабную агрессию в Китае.
64
Создана Советом Лиги Наций 10 декабря 1931 года из представителей 5 государств – членов Лиги во главе с лордом Литтоном – и направлена в Маньчжурию для расследования положения в связи с захватом этой китайской территории Японией / История Северо-Восточного Китая XVII–XX вв. Кн. 2. Северо-Восточный Китай, 1917–1949 гг. Владивосток, 1989. С. 114.
65
История войны на Тихом океане: В 5 т. Т. 1. Агрессия в Маньчжурии. М., 1957. С. 187.