Интернированные китайцы в Сибири (1930-е годы)
Шрифт:
Дальнейшие события развивались стремительно и организованно, что свидетельствовало об их тщательной предварительной подготовке. Уже в 23 часа 18 сентября 1931 года японские войска заняли г. Таонань 66 , 19 сентября захватили Мукден. В качестве трофеев им досталось около двух сотен аэропланов «Шкода», китайские войска были разоружены, их казармы заняты японскими военнослужащими. Одновременно японцы атаковали гарнизоны в Чанчуне и на станции Куаньченцзы, являющейся конечным пунктом КВЖД. В результате боя под Куаньченцзы китайцы потеряли убитыми и ранеными до 200 человек. После занятия станции флаг КВЖД был сорван и заменен на японский 67 .
66
ГАНИИО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 198а. Л. 133.
67
Там же. 20 сентября 1931 года японские войска отошли от ст. Куаньченцзы, на следующий день вновь заняли ее.
Не встречая организованного сопротивления гоминьдановских войск, Япония продолжила оккупацию Северо-Восточного
68
Терентьев Н. Указ. соч. С. 43–44.
Для «правового» оформления оккупации Япония инспирировала создание на территории Маньчжурии нового государственного образования Маньчжоу-Го во главе с марионеточным Верховным правителем – бывшим последним китайским императором Пу И. 15 сентября 1932 года Япония формально признала новое государство, созданное «в соответствии со свободным волеизъявлением народа», и в этот же день стороны подписали протокол, который легализовал японские экономические и политические интересы в Маньчжурии 69 .
69
Протокол состоял из двух статей: «… 1. Маньчжоу-го вплоть до заключения нового японо-маньчжурского соглашения признает и уважает права и интересы Японии и японских подданных на территории Маньчжоу-го, которыми они обладают на основании прежних японо-китайских пактов и соглашений, а также других официальных и частных договоров. 2. В случае признания наличия угрозы общественному спокойствию и существованию одной из договаривающихся сторон Япония и Маньчжоу-го будут совместно оборонять пострадавшую сторону. В этих целях Япония вводит на территорию Маньчжоу-го необходимое количество войск». Цит. по: История войны на Тихом океане: В 5 т. М., 1957. Т. 1. С. 365.
Центральное китайское правительство в Нанкине придерживалось тактики пассивного сопротивления агрессии, не стремилось к организации отпора, надеясь разрешить проблему мирными, дипломатическими средствами. У лидеров Гоминьдана, впрочем, как и у части китайского общества, существовала надежда на то, что Япония, захватывая Маньчжурию, создает плацдарм не для продвижения вглубь страны, а для нападения на СССР, в войне с которым обескровит себя и противника, что позволит Китаю вернуть как Маньчжурию, так и Внешнюю Монголию, находящуюся под контролем Советского Союза. Позиция Председателя военного комитета Чан Кайши 70 определялась курсом на противодействие Японии, однако он считал «необходимым в первую очередь добиться внутреннего умиротворения как предпосылки успешного отпора внешней агрессии» 71 , подразумевая под «внутренним умиротворением» прежде всего борьбу против китайских коммунистов. Чан Кайши был также обеспокоен тем, что война с Японией может осложнить внутриполитическую обстановку в стране, обострить противоречия между противоборствующими группировками, в том числе и в правящей партии. Указанная установка предопределила политику Китая в отношении оккупации Маньчжурии 72 .
70
См. прил. 2. Политические и военные деятели Китая и Маньчжурии.
71
Цзян Чжунчжэн (Чан Кайши). Советская Россия в Китае. Воспоминания и размышления в 70 лет. М., 2009. С. 83.
72
Воронцов В.Б. Судьба китайского Бонапарта. М., 1989. С. 128.
Особые надежды на помощь в мирном урегулировании конфликта китайское правительство возлагало на международное сообщество. 21 сентября Китай обратился в Лигу Наций с официальным протестом против японской интервенции и просьбой принять все меры для сохранения мира. По словам нанкинского представителя Мо Дэхоя, «китайское правительство с начала и до конца надеется, что Лига наций поможет Китаю, а если не выйдет, тогда посмотрим» 73 . 22 сентября Совет Лиги в «Декларации г. Лерруса, председателя Совета Лиги Наций», предложил обеим сторонам воздержаться от выступлений, способных обострить положение, прекратить враждебные действия, а также вывести войска с чужой территории 74 . Такая реакция международного сообщества не оказала какого-либо воздействия на Японию. 25 сентября харбинская газета «Заря» поместила интервью японского военного министра генерала Дзиро Минами, в котором по поводу предложения Декларации об эвакуации сил из тех районов Маньчжурии, где происходит конфликт, он заявил: «Мы должны констатировать (если действительно имело место постановление) только одно – абсолютную нелепость подобного предложения, проистекающего из полного незнания фактической обстановки на местах. Мы действуем в рамках договоров и осуществляем только лишь свое законное право, а потому здесь не может иметь место и не должно быть допущено вмешательство со стороны» 75 .
73
Документы
74
Там же. С. 815.
75
ГАНИИО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 198а. Л. 130–131.
24 февраля 1933 года Ассамблея Лиги Наций приняла резолюцию по результатам работы Комиссии Литтона, в которой предлагалось урегулировать вопрос на основе Устава Лиги, Пакта Келлога и Вашингтонского договора девяти держав. 76 . В ней «признавались «особые права и интересы» Японии в Маньчжурии», однако захват Маньчжурии объявлялся незаконным, суверенитет Китая над маньчжурской территорией подтверждался, члены Лиги обязывались не признавать де-юре и де-факто Маньчжоу-Го, а Японии предлагалось вывести из Маньчжурии войска 77 .
76
Дипломатический словарь. М., 1986. Т. 2. С. 148.
77
Кризис и война: Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 30–40-х годах. М., 1998. С. 39.
Китай согласился с резолюцией Лиги Наций. Однако Япония отказалась признавать решения международной организации и в связи с одобрением Ассамблеей доклада Литтона опубликовала заявление, в котором говорилось, что «японское правительство считает, что ни действия японских войск в Маньчжурии, ни заключение япономаньчжурского протокола не направлены против Лиги Наций и не нарушают договора девяти держав, Парижский договор и другие международные соглашения» 78 . Кроме того, в заявлении в качестве аргумента в пользу оккупации использовался тезис о коммунистической и советской угрозах: «Рост коммунизма в Китае представляет собой вопрос огромной важности для европейских государств и Соединенных Штатов; по сравнению с ним все другие проблемы теряют всякое значение. В то же время Маньчжурия, которая полностью порвала свои отношения с Китаем, становится барьером против коммунистической опасности на Дальнем Востоке, и каждому государственному деятелю должно быть ясно значение Маньчжурии с этой точки зрения» 79 .
78
История войны на Тихом океане. Т. 1. М., 1957. С. 239.
79
Там же.
В целом решения международного сообщества в лице Лиги Наций не шли дальше констатации фактов неправомерных действий Японии, деклараций о необходимости исполнения обязательств по договорам и не предусматривали реальных мер по обузданию агрессии, восстановлению status quo ante. Все это было следствием позиции основных игроков на международной арене – Англии, Франции, имевших интересы в Китае, не желавших из него уходить, но в то же время избегавших возможности быть втянутыми в японо-китайский конфликт.
Противостояние между Китаем и Японией, в котором последняя выступала агрессором, было весьма своеобразным. Ни одна из сторон так и не объявила о состоянии войны, не были прекращены межгосударственные отношения. Китай, осознавая, что «действия Японии явно носят характер войны» 80 , предпочел вести борьбу на дипломатическом фронте. Япония, невзирая на позицию международного сообщества, оккупировала Маньчжурию и продолжила экспансию в другие области Китая.
Оккупация Японией Маньчжурии создала новую ситуацию как в международных отношениях на Дальнем Востоке в целом, так и в советско-японских и советско-китайских отношениях в частности. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов и его заместитель Л.М. Карахан в течение первой недели со дня начала конфликта (с 19 по 26 сентября) провели семь встреч с официальными представителями Китая и Японии. И.В. Сталин, находившийся на отдыхе в Сочи, и Л.М. Каганович, оставшийся за него у партийного руля в Москве, трижды за этот же период обменялись письмами о ситуации на Дальнем Востоке. Политбюро ЦК ВКП(б) в течение сентября неоднократно на своих заседаниях рассматривало вопросы о Китае в привязке к начавшейся оккупации Маньчжурии. Им была создана комиссия по «Маньчжурскому вопросу», в которую, придавая особую значимость обеспечению обороноспособности страны на Дальнем Востоке, в конце декабря 1931 года ввели наркома по военным и морским делам К.Е. Ворошилова 81 . В дальнейшем Сталин лично контролировал все вопросы дальневосточной политики государства. Редактор газеты «Известия» И.М. Гронский писал члену Политбюро ЦК ВКП(б) В. В. Куйбышеву, что «все, что касается Японии и дальневосточных дел, проходит через него» [Сталина] и наркома по военным и морским делам К.Е. Ворошилова 82 .
80
Документы внешней политики СССР. М., 1968. Т. 14. С. 533.
81
ВКП(б), Коминтерн и Япония. М., 2001. С. 75.
82
Черевко К.Е. Россия на рубежах Японии, Китая и США … С. 438.
Повышенное внимание советского руководства к событиям обусловливалось тем, что в результате агрессии возникли угрозы нанесения ущерба экономическим интересам СССР, владевшему на территории Китая КВЖД, и безопасности советских граждан, проживавших в Маньчжурии. Прямым следствием оккупации могла стать активизация белогвардейской эмиграции и использование ее японцами в антисоветских целях. Но главная проблема заключалась в том, что Япония, оккупировав территорию Северо-Восточного Китая, выходила на границы Советского Союза, создавая непосредственную угрозу безопасности государства. Обострение внешнеполитической обстановки на фоне находившейся в начальной стадии модернизации страны, вызывавшей существенное напряжение в обществе, требовало от руководства государства выверенной оценки и политики по отношению к конфликту.