Инвестор. Железо войны
Шрифт:
Но — исключительно в неформальной обстановке.
Если купить выбранную землю оказалось достаточно просто, через оформление у нотариуса и банковскую закладную, то выбить разрешение на строительство…
Каждый клерк принимал любой мой запрос исключительно подобострастно, но при этом было видно, что в следующий момент он его засунет в одну из бесчисленных папок и забудет навсегда. Каждый чиновник стремался решать что-либо сам и многозначительно показывал куда-то вверх. Хорошо хоть не кивали на украшавшие каждый кабинет
Тот еще перец, если верна информация Лаврова: на государственные дела забил, подмахивал любые подсунутые ему бумаги не глядя — что о репрессиях, что о финансовых аферах. А сам втихую гулял по бабам и занимался съемкой порнофильмов. Это в католической-то стране!
У каждого начальника имелось собственное представление о том, когда надо появляться в присутствии — и это вдобавок к сиесте! Причем чем выше начальник, тем короче у него рабочий день и меньше приемных часов. А если удавалось к таким бонзам пробиться, то они предпочитали часами говорить о политике, лишь бы не заниматься делами.
Политика, конечно, давала уйму поводов для обсуждения — после отставки Примо де Риверы все как с цепи сорвались. Само правительство, в попытке удержать ситуацию в рамках, распустило Национальную ассамблею и восстановило либеральную конституцию аж 1876 года.
За недолгое время, проведенное в Овьедо, я наблюдал уже два довольно больших митинга — социалистов, республиканцев и еще один поменьше — коммунистов. Первые радовались амнистии политзаключенных, последние требовали вот прям сей секунд установить диктатуру пролетариата.
На этом фоне я с ностальгией вспомнил советских функционеров, по крайней мере, у них слово не расходилось с делом. К стенке — значит, к стенке, строим — значит, уже завтра копают котлован. А эти застряли в XIX веке и не желают «умножать число наемных рабочих, склонных к антигосударственному поведению». И мечтают, что колонии к ним вернутся.
Хуже всего, что уже начались закупки оборудования и его требовалось где-то хранить — вместо того, чтобы сразу отправлять в Испанию, а тут монтировать «с колес».
С другой стороны, утешало, что в арендованный под штаб-квартиру особняк съезжались специалисты, а проект первого завода обретал все большую детальность.
Поводить жалом и познакомиться явилась парочка местных — инженер Эдуардо Торроха и архитектор Мануэль Санчес Аркас. Поначалу хотел уклониться от встречи, но когда мне сказали, что они вот прямо сейчас строят Университетский городок в Мадриде, одолела ностальгия или как это называется — ведь там, в Ciudad Universitaria, погиб прадед.
Торроха больше общался с коллегами, а вот Мануэль, выслушав про наши мытарства по инстанциям, улучил момент и тихо подсказал:
— Начните с поселка. А через годик получить разрешение на завод будет проще.
— Вы что-то знаете?
Но он только
Пышная, пыльная, долгая и бестолковая бюрократия выбесила меня всего за несколько дней и я уже всерьез подумывал, а не дать ли денег каким-нибудь боевикам (а тут они точно в количестве, как минимум, анархисты должны водиться), чтобы всю эту плесень к едрене фене поубивали. Удерживало понимание, что и без меня тут найдется кому разжечь гражданскую войну. И вообще, это же не наш метод!
От радикальных мер меня спас еще один визит. Секретарь-референт доложил:
— Вас хочет видеть Хосе Мария Абехоро Гонзало.
— Кто такой?
— Уроженец Сан-Себастьяна, — зачастил секретарь, заглядывая в папку, — Президент и управляющий строительной компании «Абехоман». У них большой портфель контрактов на общественные работы и строительство. В частности, они заняты на возведении Университетского городка в Мадриде и железнодорожной ветки Кастеллана. Большие связи в Астурии, Кантабрии, Стране Басков и Наварре.
Пока секретарь докладывал весьма подробную справку, я сделал пометку — уточнить у Панчо, кто собирал досье, такая дотошность заслуживает поощрения.
— Хорошо, назначьте встречу.
На следующий день в кабинет, где кроме меня скучал на кресле в углу Ларри, время от времени поправляя кобуру под пиджаком, вошел худощавый горбоносый испанец. Темные глаза под высоким лбом уставились на меня с интересом:
— Весьма наслышан, сеньор Грандер. Полагаю, у вас большие трудности с получением разрешений?
— Да, все верно, — я протянул руку.
— У меня довольно большой опыт в этом деле, — он пожал ее и чуть сощурился. — Если мы договоримся, я мог бы помочь…
Глава 7
Приходите к нам учиться!
Первый образцово-показательный коттедж для старшего персонала, предназначенный для Сурина, закончили быстро, и я уже понадеялся, что во второй въеду сам, однако хрен. Приехал законтрактованный главный инженер завода, мистер Джон Уолтер Кристи и с ходу высказался, что жить в гостинице в центре города (а приличные были только там) и тратить целый час в день, чтобы добраться в контору завода и обратно, слишком расточительно.
Сурин пожал плечами и уступил. Втроем, в сопровождении инженеров, охранников и секретарей, мы обошли площадки, где на уже размеченных участках шли земляные работы. Шли с бешеным темпом — рабочих рук хватало с избытком, несмотря на то, что большинству приходилось обитать в армейских палатках, пока не закончат жилье для рабочих. Просто мы платили землекопам по десять песет в день, что было вдвое больше, чем очень приличная зарплата поденщика, и это на фоне максимума, который получали в Астурии квалифицированные металлисты — песет по шестнадцать-семнадцать.