Инволюция
Шрифт:
«Можно оттолкнуться. Но отчего? Думай, думай, думай!»
С ладони стекает алая капля. Оставляя за собой бурую дорожку, она устремляется вниз по деревяшке, затем собирается в маленькую бусинку и срывается вниз, навстречу воде. Едва уловимый звук, и вот уже по поверхности болота расходятся круги. Взгляд Агаты невольно цепляется за них. За несколько секунд на её лице сменяется целый калейдоскоп эмоций от потрясения и ужаса до удивления и заинтересованности.
В том месте, где упала капля, растекается густой красный подтёк. Он расползается во все стороны, окрашивая поверхность в грязно-бордовый цвет. Внутри него будто что-то шевелится.
Оно обращается к ней? Оно что-то хочет сказать? Форма постоянно меняется. Скопление белых бабочек, трепещущих крылышками на ветру, соединено красной нитью. Полёт. Круг. Слияние. Теперь оно — пространство со множеством дверей. От пола до потолка. Стены испещрены различными проёмами. Искажение. Двери превращаются в улыбающиеся рты, а скважины в миллионы глаз. Секунда. Теперь нет и их. Пространство погружается во тьму, являя единственный висящий в пространстве предмет. Зеркало с богатой золотой рамой.
Голова как в тумане. В этом аттракционе безумия нет ни одной рациональной мысли. За зеркалом шевелится шлейф ткани. Материя, сотворившая мир и вдохнувшая в него жизнь. Из неё соткано и пространство, в котором находится Агата. Этот факт приходит в голову сам по себе, не пугая и не удивляя. Протянув правую руку к зеркалу, она погружает её почти до самого плечевого пояса. По стеклу расползается сеть трещин. Всё повторяется как во сне. Или это был не сон? Мистическое и реальное сливается воедино. Голоса, до той поры гремевшие в голове хором, затихают, являя на свет мёртвую тишину. И в ней, разрывая окружающую реальность, раздаётся, сшитая из множества женских, мужских и детских голосов, фраза:
— Не доверяй серому ворону!
Налетевший порыв холодного ветра вмиг возвращает трезвомыслие. Завеса растворяется. Вместе с ней темнота и говорящее зеркало. Агата понимает, что кто-то усердно тянет её за левую руку, в то время как правая полностью погружена в болотную трясину. Стоит только осознать собственные действия, как девушка дергается, рывком поднимаясь на ноги.
— Ох, чёрт!
— Он самый, — ворчливо произносит голос за спиной. — Ты, как я посмотлю, сегодня утопиться лешила с концами.
Агата ошарашенно оборачивается. Перед ней знакомая рожица ребёнка. На вопросительный взгляд девушки он лишь криво ухмыляется, вновь хватая за руку.
— Двигай, давай. А то, того глядишь, и без втолой луки останешься.
— В смысле без… Твою ж налево.
Там, где по факту должна была быть правая рука, зияет пустота. Всё ещё не веря собственным глазам, Агата дергает плечевым суставом. Но всё, что ниже — бесследно исчезло, не оставив ни крови, ни даже шрама. Даже фантомной боли нет. Будто она так и родилась. Без руки.
— Потом лазглядывать себя будешь. Лапы нужно уносить, слышишь? Эй! Как там тебя… Агата!
— А? Да, конечно. Уходим, — выпав из оцепенения, ошарашенно произносит девушка.
Будто услышав их слова, доски у обрыва издают протяжный стон. Нечто тяжелое снова наваливается на них. Немедля ни секунды, Терри срывается с места, утягивая за собой на буксире Агату. Ноги девушки с непривычки болят, а сердце молотом стучит в груди, бешено разгоняя застоявшуюся
Блеск молнии выхватывает из темноты спиленный пень. Не сбавляя скорости, ребенок поворачивает в левую сторону.
— Эй! — Агата пытается остановиться, но он оказывается сильнее в несколько раз, продолжая тащить её за собой. — Мой дом в другой стороне!
— Ты сельёзно думаешь, что мы успеем до него добежать? Не смеши меня.
— В таком случае куда ты меня ведёшь?
Ответить ребёнок не успевает. Стоящее неподалёку сухое дерево пронзает полоса яркого света. Вспышка молнии ослепляет Агату. В то же мгновение в миллиметре от лица со свистом пролетает кусок дерева.
— Ложись!
Маленькое тельце сбивает Агату с ног. Обломки покорёженной древесины разлетаются в разные стороны. В ноздри ударяет запах гари. Пламя, рождённое молнией, тут же охватывает часть упавшего на дорогу дерева.
— Вот ведь гад. Хочет отлезать нам пути.
— Это просто случайность. Непредсказуемое явление природы, — выкарабкиваясь из-под ребенка, пыхтит Агата.
Тот лишь фыркает, смиряя её взглядом.
— Каждый житель Ливингстона знает, что молнии бьют только в Утёс Молний. Блигада геологов из столицы блала облазцы местной полоды. Сплоси у них, лаз мне не велишь.
Освещая темноту, пламя перебрасывается на не успевшие уйти на дно куски коры. Свинцовый небосвод предпринимает попытки остановить его, роняя первые капли на землю. Мелкая морось напоминает забывшим путникам о начинающемся дожде.
— Делать нечего. Пойдём вблод, — мрачно произносит ребенок, поднимаясь. Засунув руки в карманы, он что-то торопливо ищет. На доски высыпаются целые залежи сокровищ: разноцветные осколки стекла, пуговицы, кубики сахара, битые ракушки, даже кукольные тарелочки с чашками. Но в свете полыхающего огня Агата замечает кое-что более важное. Несколько кусков древесины, размером с ладонь девушки, торчат из спины ребёнка. Кровь, вытекающая из разбитого при падении носа, смешивается с той, что струится из распоротой от губы до уха щеки. Свитер в полоску нещадно порван, и то тут, то там виднеются оголенные куски кожи с ранениями.
— Послушай, как тебя…
— Тер-р-р-ри, — тужась выговорить букву, отзывается спаситель. Ему нет дело до беспокойного взгляда Агаты. — Тели О’Малли.
— У тебя кровотечение. Нужно чем-то перевязать рану.
На это Терри лишь заливается хриплым смехом, демонстрируя окровавленные кривые зубки. Его хохоту вторят раскаты грома.
— Пустяки! Я не лебёнок, чтобы плакать от маленьких полезов. Лучше лазомни конечности. Будем бежать очень быстло. Я слышу его шаги. Он лядом.
Из бездонного кармана на свет появляется потрёпанный ловец снов размером с голову. Как он туда поместился и что вообще происходит, Агата уже не старается понять. Хотя всё её внутреннее существо мечется в бешенстве, не имея возможности определить происхождение увиденных явлений. Учёная рациональность еще никогда не ставилась настолько под сомнение. Но именно в такой ситуации только и оставалось, что смириться с несущим течением судьбы.