Иные мертвецы
Шрифт:
— Тоже ничего не нашла? — спросил он.
— Нет.
— Какие у тебя теперь планы?
Планы? — Я собираюсь вернуться в боевую форму. Мне нужно набрать вес, восстановить мышечную массу. Честно говоря, мне стоило тренироваться с тех пор, как я получила это тело, но у меня не было времени. Прошло почти два месяца с момента моего воскрешения. В это трудно поверить, поскольку половину этого времени я провела без сознания по разным причинам.
— Знаешь, Джина сообщила, что на прошлой неделе Тибальт тоже сказал, что ему нужно оставаться в боевой форме.
Я встретилась с карими глазами
— Она говорит, что он нашел себе занятие, чтобы отвлечься, но не признается ей, что это. На прошлой неделе она застряла с тремя новичками, так что почти не видится с ним.
— Тремя?
— Да, теперь выпускают новичков раньше и без обычной помпы и церемониала. — Читай между строк: без драк насмерть. — Поскольку потеряны несколько кураторов, все рабочие Триады получают дополнительных членов команды.
Неудивительно, что Джина и Майло выглядели такими напряженными. Я была рад за Тибальта, но и немного грустила за Джину. Они с Тибальтом были вместе четыре года. Всего за несколько недель она потеряла двух своих охотников и заменила их зелеными новичками. — Ты тоже делишься своей великой мудростью с новичками? — спросила я, не зная, как продолжить разговор.
— Я больше не куратор, Эви. И никогда им не буду.
— Что? — Я не ожидала этого. Да, он пока выбыл из строя, но это временно.
— Я больше никогда не смогу нормально ходить, поэтому бесполезен в поле, — сказал он без гнева в голосе, а со смирением.
Христос на крекере. — Но ты был куратором десять лет. Ты и Вайят были двумя из первых охотников в Триадах и основателями кураторов. Ты хорош в своей работе, Руфус. Ты можешь тренироваться…
— Нет, не могу. — Он схватил кофейник и покатил к столу, чтобы налить кофе. — Брасс не позволит мне. Но немного странно думать, что мы с Вайятом больше не являемся частью чего-то, что помогли создать.
— Странно?
— Ладно, это полный отстой.
Я подула на горячий кофе и вдохнула его насыщенный аромат. — Все разваливается, — пробормотала я.
— Что?
— Ничего. — Я размышляла об этом, потягивая обжигающую жидкость, благодарная за тепло в желудке и кофеиновую встряску. Руфус остался без работы. Тибальт, Феликс и я тоже. Вайят и Фин были… где-то.
Однажды Фин пришел ко мне, желая увидеть, как его люди — не только терианцы, но и все падшие — смогут ужиться вместе. Я поняла, что ему никогда не суждено увидеть, как терианцы присоединяются к Триадам. Он бы хотел, но Триады гнили изнутри. Они теряли членов направо и налево, распадались, предавали своих. Руфус и Вайят в состоянии обучить людей охоте, выслеживанию, ведению боя и убийству. Мы могли бы стать новой силой, с которой нужно считаться.
Мне нужно лишь найти моего чертового парня, сказать ему, что я жива, и предложить эту работу.
Я провела ногтем по гладкой гранитной столешнице, еще раз пораженная хорошей обстановкой квартиры. Это было не высококлассно, но и недешево. А Руфус выглядел совершенно неуместно в этом высоком уровне комфорта. Его квартира в Мерси-Лот казалась дырой по сравнению с этой (к счастью, то была дыра по сравнению почти с любым другим местом), но каким-то образом она подходила ему больше.
Видимо, выражение лица выдало мои мысли.
— Что? — спросил он.
—
Он хмуро посмотрел на меня. — Это все Фин, поверь мне. Но деревянные полы удобны, как и лифт. Мне было бы чертовски трудно подниматься по лестнице в моей старой квартире. В тот первый раз я поднялся наверх только благодаря Наде.
— После всего, через что ты прошел, Руфус, думаю, ты заслуживаешь перерыва.
— Это спорный вопрос. — Он повертел в руках кофейную кружку, и мне захотелось его ударить.
Я словно снова вернулась к нашему разговору в больнице, когда он подумал, что заслуживает казни за участие в резне клана Уолкин. Он не хотел, чтобы я боролась за его жизнь. — Я совершил несколько удивительно дерьмовых поступков в своей жизни, Эви. Ты никогда в это не поверишь. Такое чувство, что, наконец-то, пришло мое время расплачиваться, вот и все.
Он был прикован к инвалидному креслу, покрыт шрамами на всю жизнь и не мог вернуться к своей старой работе с Триадами. И этот идиот все еще думал, что заслуживает худшего? Чего? Ада? — Ну, думаю, ты все еще тонешь в жалости к себе, — сказала я.
Его свирепый взгляд меня не разубедил. Я устала, мне больно, я была морально выжата и оказалась на грани нервного срыва. Меня так тошнило от всего этого дерьма, что хотелось кричать. — Послушай, что ты, черт возьми, такого ужасного сделал? Забудь об этом, Руфус. Большинство из нас не получают прощения, и мы не заслуживаем наказания от других. Жизнь несправедлива, но мы продолжаем идти вперед. Другого выбора нет.
Ему удалось сохранить нейтральное выражение лица, но в его голосе звучала печаль, когда он ответил: — Эви, за последние два месяца ты пережила больше, чем расплата за любое твое преступление, и не прекратила бороться. Я восхищаюсь этим и признаю, что мне стыдно.
— Так сделай что-нибудь с этим.
— Легче сказать, чем сделать, поверь мне. Я присоединился к Триадам, чтобы придать своей жизни цель, пытался искупить свои ошибки. — Он постучал пальцами по подлокотнику инвалидного кресла и глубоко, покорно вздохнул. — Но даже если бы я нашел способ простить себя, он никогда бы меня не простил.
— Кто?
— Вайят.
Если бы не поставила свою кружку, я бы ее уронила. Руфус отвернулся, а я изучала его профиль, как будто могла по лицу прочитать все, что мне нужно было знать. Возможно, если бы я не выходила из трехнедельного пыточного запоя, полуголодная и эмоционально раздавленная, то смогла бы понять, о чем он говорил. Это не могло произойти недавно, и, за исключением разговора в номере мотеля в прошлом месяце, Вайят не рассказывал о ранних днях Триад.
— Руфус, ты знаешь Вайята десять лет. Какую непростительную вещь ты мог совершить?
Руфус вскинул голову, карие глаза загорелись огнем, которого я никогда раньше не видела. На мгновение ожидала, что он вскочит со стула и нападет на меня. Затем огонь погас, сменившись знакомой твердостью, которая появилась у него с тех пор, как умерли члены его Триады. Он нахмурился, разрываясь между желанием заткнуться и, наконец-то, снять груз с сердца.
Я не хотела слышать продолжения, но также не могла позволить ему промолчать. Особенно если это касалось Вайята.