Инженер его высочества

Величко Андрей Феликсович

— Он выздоровеет. Хотя вы — вы оба! — этого и не заслуживаете. Как он мог объедаться ананасами в Ливадии, когда его народ голодает? А что подумала ты про Георгия — единственного, кто захотел и смог вам помочь? Если бы не его просьбы, вас бы здесь не было.

Старец подал императрице пузырек с какой-то жидкостью и баночку с желтыми таблетками.

— Лекарство выпить сразу, как только больной придет в сознание. Таблетки есть по три штуки в день, пока не кончатся. А теперь оставьте меня.

Старец вернулся к химическому

столу и, взяв оттуда пробирку с чем-то мутным, понюхал. На его лице проступило отвращение.

Императрица, увидев, что Николая уже укатили в его спальню, опрометью кинулась следом. Мгновение — и на месте прохода в обиталище старца снова была стена.

Николай пошевелился и открыл глаза. Александра метнулась к нему:

— Ники, любимый, ты пришел в себя?

— Лекарство, — напомнил Георгий.

— Да, Ники, выпей вот это. Подожди, я помогу тебе.

Больной выпил. Было видно, что ему стало лучше, он уже не казался умирающим. Великий князь отошел от кровати.

— Ну вот, все в порядке. Пожалуй, я пойду.

— Жорж, подождите! — Императрица шагнула к нему и вдруг упала на колени: — Умоляю, простите меня за те черные мысли!

— Да ладно, ваше величество, — улыбнулся Георгий, став вдруг чем-то неуловимо похожим на горного старца, — подумаешь, мысли. Я же понимаю, как вам было тяжело. Не берите в голову!

Александре показалось, будто он хочет что-то добавить, но цесаревич повернулся и вышел из спальни.

Когда гости с пациентом вышли, я выбросил пробирку с результатом перегонки дешевого портвейна — получившееся было даже гаже, чем исходный продукт. Сунул контактные линзы в контейнер, надел очки, снял пальто и, взяв растворитель, сел отклеивать бороду.

Следующим утром я навестил Гошу с Машей в Ливадии. Пока неофициально, то есть мы просто открыли портал в Гошины апартаменты. Там на них вдвоем с Машей было пять комнат, прислугу туда не пускали, так что никого мое появление не взволновало. Мне пересказали новости.

Николаю стало заметно лучше, но он пока лежит. Однако явно с подачи Алисы отдал распоряжение, что все Гошины желания, а тем более указания для обслуги и охраны, строго обязательны к исполнению. Гоша не замедлил тотчас отдать первое распоряжение: все это касается также и Маши.

Море теплое, народу никого на три километра в каждую сторону, Маша загорает, Гоша учится нырять с маской и ластами.

Алиса устроила врачу, что-то вякнувшему про шарлатанов, форменный скандал с истерикой.

Через полтора часа надо было идти, Алиса с Николаем пригласили Гошу с Машей на завтрак.

Витте здесь, но на публике не показывается.

Я сказал, что, раз уж меня на завтрак не звали, пусть принесут чего-нибудь сюда. А потом я опять отправлюсь в коттедж на Торбеевом озере — хочу посмотреть и послушать, что будет на этом самом завтраке. Маша удивилась —

мы ей, как оказалось, не сообщили, что когда мы с Гошей находимся в разных мирах, то можно просто смотреть на происходящее глазами друг друга. Высочество вышел распорядиться, чтобы мне подали завтрак.

Через час я полулежал в полудреме после сытной еды — самое удобное состояние для приема межмировой трансляции. Настроился, закрыл глаза…

— Здравствуй, Жорж, — приподнялся на постели Николай, — представь нам, пожалуйста, свою очаровательную спутницу.

— Госпожа Мария Александровна Островская — лучший пилот в мире, — тоном дворецкого заявил Гоша. — Для друзей — просто Маша. — Упомянутая поклонилась. — Маша, позволь представить тебе моего брата Ники, он тут у нас император. И его супругу Александру Федоровну, она императрица.

Оба величества изумились.

«Гоша, ты что? От разговора со мной еще не отошел?»

«Все учтено могучим ураганом, Маше не хочется обзывать их величествами, теперь не обратят внимания».

Первой сориентировалась императрица.

— Для друзей просто Аликс, — улыбнулась она.

Компания расселась за столик рядом с кроватью больного. Тот чувствовал себя немного не в своей тарелке — видимо, еще не выбрал линию поведения. А вот Алиса, похоже, уже выбрала.

— Маша, мы все восхищены вашими удивительными полетами, — сообщила она, — и гордимся, что их совершила русская. Вот только… позвольте дать вам несколько советов?

— Конечно, а то я здесь, как бы это сказать, новенькая.

— Вы тут вчера загорали на пляже… Не подумайте, я ни в коей мере это не осуждаю, но просто высший свет и загар — вещи не совсем совместимые, так считают.

— Аликс, я же пилот. А у пилотов на лице всегда должен быть загар.

— Потому что они там, в вышине, ближе к солнцу? — блеснула эрудицией Алиса.

— Типа того, — не полезла в дискуссию Маша. — Так вот, мне кажется, и Георгий тоже так считает. — Николай заморгал. — Что если лицо одного цвета, а тело другого — это некрасиво. А кроме того, вы представляете, я недавно беседовала с горным старцем. — Оба величества замерли. — И он мне сказал, что загар очень полезен для здоровья! Так что высшему свету придется или изменить свое мнение, или обойтись без меня.

— Э-э-э… Маша, — Николай с трудом подбирал слова, — вы часто встречаетесь со старцем?

— Довольно редко, — опустила глаза Маша, — прадедушка всегда очень занят.

В наступившей тишине громко звякнула выпавшая из руки Алисы вилка.

— Так, значит, тогда инженер Найденов… — через минуту смогла выдавить императрица, — тоже… его родственник?

— Дядя Жора — внук. Любимый внук и ученик.

— Скажите, Маша, — заинтересовался Николай, — а горный старец, он очень строг?

— У-у, — развеселилась племянница, — еще как! Чуть что не так — сразу палкой поперек хребта!