Инженер и Постапокалипсис

vagabond

Открыл глаза, покосившись на Эндрю. Он лежал, не двигаясь, и лишь грудь его мерно вздымалась вверх в такт дыханию. Он заснул.

Вновь закрыл глаза, прислоняя голову к стене и сжимаясь от холода. Тишина… Тишина… Лишь капли где-то падают в воду. Ноги болят, пульсируя жидким огнем. И озноб. Так холодно, так непередаваемо холодно. Когда-нибудь все кончится. Все пройдет. Боль. Страх. Холод. Спать. Спать.

Спать…

На мои колени опустилось что-то тяжелое — посмотрев вниз, увидел, что передо мной в темной

мгле покоится чье-то ослабшее тело. Узкие плечи и голова с растрепавшимися, испачканными в чем-то липком волосами лежали на моих коленях. Медленно склонился ниже, стараясь рассмотреть словно расплывающиеся в пространстве черты лица человека, лежавшего передо мной: предчувствие чего-то недоброго начинало растекаться внутри меня. Дрожащими руками повернул невероятно тяжелую голову к себе и только тогда смог рассмотреть заострившиеся скулы, впалые щеки и обращенные ко мне замутненные, но все еще разумные глаза. Узнал их — это были глаза моего пациента, Кэссиди Рид. Только сейчас понял, темная мгла, окружающая нас, является на самом деле багровой кровью, разлившейся вокруг, подобно бескрайнему океану.

Дотронулся еще раз до ледяной щеки бледного Кэссиди и взволнованно спросил его:

— Тебе плохо?

Кэссиди беззвучно открыл рот, словно пытаясь мне что-то сказать, но слова застряли в его горле. Меня начал постепенно сковывать крадущийся ужас: чувствовал присутствие в воздухе чего-то недоброго, противоестественного. Присмотревшись к мертвенно-бледному телу пациента, увидел, как на его шее расползается уродливый шрам, из которого начинает медленно вытекать густая темная кровь странного черного цвета.

— П-помоги мне… — с нескрываемым страданием хрипло протянул Кэссиди, протягивая ко мне костлявую руку.

Судорожно дернулся, пытаясь понять, что можно сделать для него. Мое дыхание стало затрудненным, как будто вдохнул воды, а сердце забилось еще чаще, поддавшись нарастающей с каждой секундой панике. Не чувствуя свою руку, прислонил ее к ране на шее Кэссиди в попытке остановить кровотечение, но густая, даже вязкая кровь начала медленно просачиваться сквозь мои пальцы, заливая собой все вокруг. Еле справляясь с дрожью, крепко зажал рану уже второй рукой, но черный поток отвратительной неестественной крови все равно продолжил вытекать через мельчайшие щели, разливаясь по бледной, почти прозрачной коже Кэссиди и моей грязной одежде, затем смешиваясь с темной мглой вокруг нас.

Почувствовал, как к ужасу добавляется еще и отвращение: по моим пальцам стекало что-то вязкое. Убрал руки от раны на шее Кэссиди, с непередаваемой жутью глядя в его полные мольбы глаза.

— Не оставляй… — с клокотанием вырвалось из его глотки.

Он начал кашлять, словно давясь чем-то, а затем из его рта, носа и ушей тоже потекла неестественно черная кровь, медленно перетекая на мои колени и впитываясь в тонкую ткань штанов. От ужаса столкнул голову Кэссиди на пол и отпрянул, стараясь убраться подальше от такого мерзкого зрелища. Тело умирающего пациента выгнулось дугой в страшной судороге, но даже сквозь нее он сумел повернуться ко мне, широко распахнув от предсмертной жути глаза.

— Не бросай…

Почувствовал приступ неконтролируемого страха,

мне показалось, что, если не сбегу прямо сейчас, эта жуткая черная кровь Кэссиди впитается в мою кожу и останется внутри меня навсегда. Заметался в поисках выхода, но повсюду была лишь пустота.

— Пожалуйста… Дэвид, не бросай меня… — донеслись до меня отчаянные слова умирающего пациента.

Чуть ли не взвыл от ужаса, бросился в кромешную тьму, лишь бы сбежать подальше от этого дикого зрелища.

— Не бросай!..

Распахнул глаза, тяжело дыша и не понимая, где нахожусь. Под потолком висела крохотная тусклая лампочка, едва освещавшая стены из ветхого потемневшего кирпича, а где-то совсем рядом шумел мощный поток воды. Было неимоверно холодно, настолько, что мои зубы сводило от него. До меня, наконец, дошло, что все, что видел до того, было лишь очередным кошмаром, порожденным моим сознанием, искалеченным морфогенетическим кондиционированием. Знал, так будет. Морфогенетический двигатель отнял у всех нас наш сон.

Какой же ужасный кошмар это был! Уж лучше бы увидел в очередной раз, как меня хоронят заживо: теперь перед глазами у меня снова стоял образ умершего на моих руках пациента Кэссиди. Вспомнил в мельчайших деталях, как он смотрел на меня, опасаясь, что оставлю его наедине со смертью, как хватался слабеющей рукой за мою обгоревшую одежду, как жизнь стремительно покидала его. Не смог спасти его. Не смог. Всегда буду помнить об этом, до последнего вздоха. Помнить, что человек просил: «Помоги!» — а я не смог.

Повернул голову направо и посмотрел на завернувшегося в брезентовую ткань Эндрю: он тоже спал, лишь иногда вздрагивая и измученно вздыхая. Ему также снились кошмары, как и мне. Как всем нам. Убедившись, что хотя бы с ним все в порядке и нам ничего не угрожает, вновь перевел взгляд на висевшую впереди лампочку. Почему-то было очень холодно, так холодно, что не мог унять бившую меня дрожь, и еще вода громко шумела где-то совсем рядом. Опустил взгляд вниз, чтобы рассмотреть свои прижатые к телу колени, но вначале даже не понял, что предстало перед моими глазами.

Вдруг осознал, что сижу в воде, хотя когда только засыпал, ее уровень едва доходил до края неглубокого желоба, расположенного в центре пола… Теперь же вода поднялась, как минимум, на сантиметров двадцать, заполнив собой весь туннель и даже превысив уровень возвышенности, на которой сидел. Эндрю спал на высоких металлических ящиках, потому до него вода пока еще не добралась.

Поднявшись в недоумении на ноги, осмотрелся, и мой взгляд сразу упал на мощный поток, льющийся из одной из труб. Вентиля, чтобы перекрыть подачу воды, рядом не было…

«Вот черт», — подумал, понимая, что проснулся как раз вовремя.

Не был силен в физических расчетах, но даже одного взгляда на стремительный поток мне было достаточно для того, чтобы осознать, что уже совсем скоро весь туннель заполнится водой. К счастью, люк, ведущий на уровень выше, был совсем рядом. Подошел к Эндрю, понимая, что придется будить его раньше времени.

— Эндрю, — дотронулся до его плеча, и он, вздрогнув, поднял голову, — все хорошо, не беспокойся, нам ничего не угрожает.