Инженер Петра Великого 3
Шрифт:
И что теперь делать? Забиться в угол, сидеть тише воды ниже травы, стараться не отсвечивать? Так ведь не получится. Государь уже в меня поверил, Брюс поддерживает, дела закрутились такие, что обратного хода нет. Да и не по мне это — в кусты прятаться, когда можно что-то по-настоящему важное сделать.
Значит, придется идти до конца. Делать то, что считаю нужным, что подсказывает совесть и инженерная логика. А там — будь что будет. Может, и впрямь я тут не случайно. Может, и впрямь от меня что-то зависит.
Главное — не наломать дров еще больше, чем уже наломал. И стараться, чтобы мои «прогрессорские»
Глава 3
Государь носился по своему кабинетику в еще недостроенном дворце, который и дворцом-то назвать язык не поворачивался — так, домина добротная. По лицу Петра Алексеевича такая буря ходила, что стены, гляди, и зашатались бы. Яков Вилимович Брюс, мой покровитель и, чего уж там, сподвижник по многим затеям, застыл у карты, разложенной на столе, и мрачно пялился на Ингерманландию.
— Не уймутся шведы, гады! — рявкнул наконец Петр, так грохнув кулаком по столу, что чернильницы подпрыгнули. — Нарву им вынь да положь! Только-только кровью отбили, а они опять лезут! Донесения верные, Карлуша самолично войско собирает, за конфузию отомстить хочет.
Я помалкивал. Ну а что тут скажешь? Новости из Разрядного приказа, да и от наших «языков», шли одна другой хуже. Карл XII был в ярости от потери Нарвы и, похоже, решил кинуть на ее отвоевание все, что было под рукой. А это, если учесть его репутацию и как шведы умели воевать, было делом серьезным.
Петр замер передо мной, буравя взглядом так, будто дырку во мне просверлить хотел.
— Ты, Петр Алексеевич, — заговорил он, — Нарву знаешь. Идеи твои я помню. Потешный бой показал — дело говоришь. А шведы, супостаты, тоже не лаптем щи хлебают. Могли и подсмотреть чего, и лазутчики ихние, как крысы, по углам шныряют.
Я мысленно кивнул. Мои «потешные» тактические штучки, а особенно показ работы Охтинского завода с его новыми станками и композитными пушками, даром пройти не могли. И если шведы хоть краешком уха что-то пронюхали, это меняло расклад кардинально.
— Посему, — продолжил Царь, переводя взгляд на Брюса, — Яков Вилимович, тебе, как человеку в фортификации понимающему, общее командование обороной Нарвы. А ты, — он снова уставился на меня, — поедешь с ним. Но не как капитан Смирнов, которого шведы уже в лицо знают, а… скажем, как кондуктор артиллерийский, Петр Михайлов. Легенду тебе состряпают, не переживай. Твоя задача — все задумки по обороне там на месте провернуть. Чтоб Нарва стала крепостью, каменным мешком для Карлуши, образцом новой русской военной мысли! Понятно излагаю?
— Так точно, Ваше Величество! — отрубил я, инстинктивно выпрямившись. Кондуктор — это, конечно, такое себе прикрытие, да и власти официальной никакой. Впрочем, если сам Царь приказывает, да еще и Яков Вилимович под боком, который меня в обиду не даст…
Брюс посмотрел на меня ободряюще. Уж он-то знал цену моим идеям, и наша совместная работа это только подтверждала.
—
— Вот и славно! — Петр хлопнул его по плечу. — А теперь за дело. Смирнов, что у тебя там по Нарве на уме? Без всяких экивоков, как есть. Что думаешь?
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. А чего думать? У меня давно созрели мысли по оборонительной тактике. Момент истины, как говорится. Сейчас нужно было втолковать, что мои задумки сработают против такого тертого калача, как шведская армия — как надо.
— Ваше Величество, Яков Вилимович, — вздохнул я. — Обычные укрепления, даже если их подлатать, против серьезного штурма и артиллерии могут и не выстоять. Нам нужна оборона не такая, чтоб сидеть и ждать, а активная, целая система связанных между собой укреплений, чтобы противника измотать, урон ему нанести еще на подходах и огневые ловушки ему на каждом шагу устроить.
Я подошел к карте, где изображалась Нарва с ее бастионами и равелинами.
— Во-первых, нужно сделать несколько линий обороны. Внешний контур надо по максимуму нашпиговать земляными сооружениями, связанными траншеями в полный рост. Они первый удар на себя примут, нашей пехоте дадут из укрытий прицельно бить. Во-вторых, маскировка. Все главные артиллерийские позиции, особенно те, что по флангам бьют, надо как следует запрятать, да ложных батарей наделать, чтобы вражеский огонь отвлекали. В-третьих, капониры и полукапониры, чтобы рвы простреливать и мертвые зоны, куда обычная артиллерия с валов не достает. В-четвертых, система отвесных стенок на внешней стороне рва, чтобы штурмовым колоннам было труднее к главному валу подобраться и в ров спуститься. В-пятых, и это самое важное, — быстрые резервы и толковая логистика, чтоб быстро можно было силами и средствами внутри крепости маневрировать. Ну и, само собой, гарнизон новым приемам боя в таких условиях обучить.
Я говорил, а сам уже видел эту будущую крепость — то, что в мое время назвали бы современным, по меркам даже Первой мировой, укрепрайоном, способным выдержать долгую и серьезную осаду. Затея, конечно, чертовски смелая для 1704 года, но я верил, что провернуть это можно, особенно с поддержкой Петра и хваткой Брюса.
Царь слушал, насупив брови, иногда бросая взгляд на Брюса, тот одобрительно кивал моим предложениям, подтверждая их дельность.
— Земляных работ тут — немеряно, — заметил Государь, когда я закончил. — И времени…
— Время — наш главный враг, Ваше Величество, — согласился я. — Но если поднять весь гарнизон, горожан, пустить в дело улучшенный шанцевый инструмент, который мы на Охте освоили, да грамотно все организовать, то за несколько недель можно очень многое успеть. Главное — начать не откладывая.
Брюс добавил:
— Замысел у капитана хотя и с размахом, но толковый. С точки зрения артиллерийского прикрытия и инженерного дела, придраться не к чему.
Петр прошелся по кабинету.
— С размахом… — он усмехнулся своей знаменитой широкой улыбкой. — Быть по сему! Отправляйтесь в Нарву немедленно. Всем необходимым обеспечу. Тебе, Яков Вилимович, разрешаю действовать от своего имени. А ты, «кондуктор Михайлов», — он подмигнул мне, — смотри, не оплошай.