Инженер Средневековья
Шрифт:
— Великолепно, милашка. Купила что-нибудь для себя?
— Нет. Вы же сказали…
— Вот возьми пятьдесят гривен и потрать их завтра на что хочешь ты.
Мое предложение было встречено визгом.
— Что скажешь по поводу красок и красильщика?
— Я смотрела краски, пан Конрад. Но все это так сложно. Фунта одной краски хватает на столько, а унции другой — еще на большее, и…
Фунты? Унции? Я уже забыл перевод в десятичную систему измерений.
— Понятно. А красильщик?
— Я слышала про одного. Его все зовут «ходок», потому что он ходит по ткани, которую
— Ну вот тебе и задание на завтра. Возьми с собой служанку. Я хочу, чтобы ты узнала цены на необработанное шерстяное сукно, такое, как ты ткешь сама. Поищи купца, который захочет купить, скажем, тысячу ярдов по цене несколько ниже текущих цен на шерсть с доставкой весной.
Если уж строить из себя торговца, то с выгодой. Рыльце у меня все равно в пушку.
— Я постараюсь, пан Конрад.
— Знаю. Становится поздно. Что скажешь? Еще немного вина и в постель?
Следующие несколько дней были суматошными. Томаш нашел торговца медью, который хотел распродать все свои запасы и перебраться в другое, более прибыльное место. Если мы покупали весь его запас, то могли купить медь за полцены и еще немного каламина, свинца и олова. Я все обдумал и заплатил на 3 250 гривен больше. Затем мы нашли свободного резчика по дереву. Я посмотрел на его работу в нескольких церквах и нанял за пятьсот гривен в год. Ему я сказал, что он теперь модельщик.
Глина и дерево поступали медленно, поэтому я попросил братьев нанять временно двенадцать человек, а лучших четырех оставить на постоянной основе.
Кристина отыскала «ходока», некоего флорентинца, который перебрался на север в поисках удачи и неплохо выучил польский, голодая в Цешине. Он называл себя странствующим красильщиком, но, расспросив его, я понял, что он так и не закончил свое обучение. Кроме того, он учился на сортировщика шерсти, чесальщика и сновальщика. Работал со льном, но предпочитал это не обсуждать.
Он был лет тридцати — этакий вечный неудачник и, возможно, самородок. Я бы затруднился описать мое к нему отношение.
— Отлично, Анжело Мускарини. Хорошо, что ты наконец рассказал мне правду. Поскольку мой сеньор собирается заняться текстильным делом, возможно, ты нам пригодишься. Хорошенько подумай, прежде чем критиковать мои ткацкие станки и прялки. Твоя задача — улучшить качество ткани и увеличить ее количество. За это тебя хорошо вознаградят. Если же не будет результатов, мы свезем тебя обратно в дыру в Цешине. Понял?
Красильщик понял.
Я взял с него клятву верности на два года. Платить пообещал сто гривен в год, плюс харчи и кров. В корчме снял для него заднюю комнату за две гривны в день. Я заплатил флорентинцу за три месяца вперед на пиво и тому подобное, чтобы посмотреть, будет ли он бережен с деньгами. Оказалось, Анжело сэкономил значительную часть суммы, потратив немного на одежду. Когда человек долго находится между молотом и наковальней, он закаляется, как сталь. Помимо того, что мне приходилось инструктировать братьев Краковских об узорах для форм, я еще разъяснял, как работают прялки и токарные станки. Недостаточно просто отлить втулку. Она должна
Резчик по дереву, Ивор Коренков, обучал своих новых работников, и дни шли.
Кристина завязала нужные коммерческие отношения. Она нашла торговца тканями, готового сотрудничать. Уже было оговорено, что тот купит около двух тысяч квадратных ярдов (мера измерения в Цешине) необработанного шерстяного сукна за семь восьмых текущей цены, то есть за двадцать три гривны. Мы заверили соглашение у нотариуса, который снял три копии: по одной каждому из нас и одну себе. Каждый оставил по тысяче гривен в качестве залога, и сделка состоялась.
Я все еще был занят в литейном цехе, а Кристина осталась без дела.
— У меня для тебя еще одно задание, милашка. Возьми Анжело и служанку, как ее там…
— Зельда.
— Значит, Зельду. Вы втроем должны закупить краски, или что там нужно Анжело, на тысячу гривен. Затем ты и Анжело отправитесь обратно в Окойтц.
— Мы вдвоем?
— Я встречу вас в имении пана Мешко. Дальше ты не поедешь. Мы отправим Анжело в Окойтц одного.
— Но зачем, пан Конрад?
— Я не уверен, можно ли ему доверять. Если я нанял вора, то лучше узнать об этом как можно раньше.
— Но зачем вообще ему доверять? Я имею в виду, зачем рисковать тысячами гривен?
— Мне необходимо ему доверять, потому что он знает то, чего не знаю я. Ему ничего не стоит меня кинуть.
— Кинуть…
Таких слов она не понимала.
— Но зачем нам ехать к пану Мешко?
— Я хочу, чтобы ты погостила пару недель у пани Ричезы. Помнишь, я тебе говорил, какая она замечательная женщина? Помнишь, какая она любезная и обаятельная, и как приятно чувствуешь себя в ее обществе? Вот и сравни ее с теми «дамами» из замка Цешина. Подумай, на кого ты хочешь быть похожей, когда вырастешь.
Она немного помолчала и вдруг разрыдалась. Затем обняла меня за шею.
— Все будет хорошо, милая.
Спустя два дня мы отправились в путь. Я был в доспехах и естественно верхом на своей Анне. Кристина ехала в дамском седле. Анжело следовал за нами верхом на муле и вел еще одного, нагруженного корнями, корой, травами и морскими раковинами.
Мы прибыли к полудню. Ричеза была как всегда обаятельна, и даже если ее обидело мое решение уехать через пару часов, она этого не показала. До нее уже дошли слухи о наших приключениях в замке, и она хотела оставить Кристину у себя, прежде чем мне представится возможность закрыть эту тему.
Однако по правилам хорошего тона нельзя уезжать немедленно, и только ближе к вечеру я отправился в Цешин.
— Как думаешь, Анна, успеем дотемна?
Анна кивнула головой. Она всегда кивала или мотала головой в ответ на вопросы, как будто понимала, о чем речь. Эта ее манера многих смущала. Возможно, она просто понимала мои движения, но все равно с ней было приятно поговорить.
— Посмотрим, как быстро ты можешь скакать. Только не загони себя.
Анна поскакала во весь опор и не остановилась даже через час. Я заволновался: хорошая лошадь загонит себя до смерти, если ей приказать. Я натянул поводья.