Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Легкое сотрясение, — проговорил он, — скорее всего, по голове стукнули чем-то вроде резиновой дубинки, форма гематомы похожа, сейчас в компьютер запущу… Полежать с компрессом и все… Давай, располагайся, Слав…
Мальчик кивнул и покорно улегся на кушетку. Рядом примкнулась, на краюшек, Полумна Лавгуд, которой Рогозина не разрешила покидать пределы палатки. Сама женщина разглядывала их «парочку»(судя по всему, Селиванова это изрядно веселило), не делая никаких комментариев относительно того, как мягко перекладывают
Наконец она не выдержала, чувствуя, что готова выскочить из палатки:
— Слав, что последнее помнишь?
— Так, — Рогозин попытался припомнить и собраться, несмотря на больную голову, — я вышел из раздевалки, со мной была моя красная спортивная сумка. Я ждал Иру и Ингу… Тут пол затрясся под ногами, свет погас. Затем послышался треск, и затрясся весь комплекс. Помню четко как я упал, мимо меня уже бежали в панике люди. Я звал девчонок, услышал их… Достиг раздевалки, потом, насколько я помню, открыл дверь… Дальше — темнота, лишь успел увидеть мужскую тень — это насколько позволяли мне увидеть мои глаза и свет.
Потом я очухался… Смог повернуть голову, которая гудела — раздевалка уже была пуста, мобильники девчонок лежали разбитые, содержимое сумок вывернуто и разбросано по всей раздевалке. Я смог подняться на ноги, дойти почти до выхода, ответить на твой звонок и отключиться второй раз… Потом меня Луна, которая меня же и искала, нашла, и на своих плечах «извлекла» из здания…
— А как ты вообще очутилась на месте происшествия, Луна? — же то спросила Рогозина, но девочка спокойно улыбнулась и понизила голос, глядя Селиванову прямо в спину:
— У нас… В общем на наших руках специальные магические браслеты… Что-то типа «тревожной кнопки». Между прочим, это Славкина работа…
И блондинка продемонстрировала свой: четыре имени, написаных черной краской, на сером фоне толстого шнурка.
— Если одно имя и фон вокруг него красный и шнур нагревается, то значит человек в опасности. Так и сегодня произошло… А дальше — проверить по интернету, где ЧП и мчаться туда…
— На чем сюда приехала?
— Ах, не надо, — отмахнулась девица, — на мопеде…
— И ты — без прав?!
— Конечно же нет. Бумажка выписана самым главным полицейским Москвы, который за сравнительно небольшие деньги закрыл глаза на то, что мне не хватает до четырнадцати чуть-чуть…
— Ага, сейчас, — фыркнул Вячеслав, слушая разговор матери с девушкой, — ты ж февральская!
— Спасибо, Слав, что сдал меня с потрохами! — девочка злобно мерцанула своими глазами.
— Всегда пожалуйста. — Рогозин демонстративно закатил глаза.
— И куда же смотрит твой крестный?
— В декольте очередной женщины, — Луна демонстративно подняла руку с красивым черным маникюром, и начала рассматривать свои ногти, — так что я к нему — без претензии…
Мужчина сзади громко захихикал;
— Работаем, Борь, — проговорила начальница ФЭС, уже гневно сверкая глазами, — вы оба, — она кротко кивнула «детишкам», — отсюда ни ногой…
— А можно вопрос? — самым нежным голосом проговорила Луна, — может, девочки все-таки были доставлены в больницы? Я могу обзвонить… все учреждения города Москвы. Только фотографии дайте, о’кей?
Женщина сжала губы, но, с минуту подумав, кивнула. Лишние руки всегда нужны, и так и Луна будет «при деле» и Вячеслав отдохнет. И так хоть эксперты не будут загружены звонками… Тем более, эта девица хоть не будет путаться под ногами…
— Пошли, — позвала ее за собой начальница Федеральной Экспертной Службы. — Раз уж сама вызвалась…
Девочка терпеливо сидела за мелким столиком в палатке наспех развернутого мобильного лагеря, рядом с женщиной, и обзванивала больницы, поликлиники и морги, но никто не видел таких девочек-близняшек, и вычеркивала отработанный пункт из перечня. Рогозиной беспрестанно звонили, требовали и ругались, но женщина внешне оставалась спокойной, сдержанной.
Но Луне было невдомек, что Рогозина думала сейчас вовсе не о деле, а о своем сыне. Если бы это неизвестный ударил бы сильнее, или знал что Вячеслав — ее сын, то сейчас бы они имели тройное похищение с целью выкупа (и сейчас она бы была в таком же невменяемом состоянии как и бедная Валентина), или, гораздо хуже, двойное похищение и труп…
Но это и след. Значит, похитителю или похитителям нужны были только девочки, и больше никаких лишних свидетелей. Для чего? И что произошло, почему сейсмоустойчивый комплекс вдруг, не выдержав нагрузки, обвалился? Давление? На кого?
Рука с ручкой замерла около девственно белого листка бумаги.
— Галина Николаевна, — раздался в тишине голос Полумны, — я всех обзвонила: таких пациентов или трупов не поступало.
— Спасибо, Полумна, — очнулась от мрачных дум женщина, и подняла глаза на входившего в палатку лохматого компьютерного гения, Ивана Тихонова. — Можешь идти к Славе…
Девочка кивнула и была такова, протиснувшись мимо замершего парня и кровати с лежащей под действием сильного лекарства Валентиной Антоновой.
— Галина Николаевна, — начал говорить Иван, — наши нашли место, откуда, предположительно, были похищены девочки. И вот, что они нашли…
Спортивную сумку сына Рогозина узнала моментально:
— Это сто процентов сумка Вячеслава, я ее узнаю… Чистая?
— К сожалению… Только пыль, стеклянная крошка и краска… Ничего. И следы вашего сына. Нашли так же вещи девочек и разбитые мобильники, как и говорил Вячеслав нам. И все.
— Ладно… Что по комплексу? Почему произошло обрушение?