Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг
Шрифт:
Благодаря самолетам-заправщикам «Боинг», кружившим над Ираном, экипажам не пришлось приземляться. Несколько пар «Фантомов», ранее находившихся в резерве, получили приказ взлететь и переместиться в зону боевых действий. Маневр оправдал себя. Используя свои современные радары, иранские пилоты могли обнаружить своих противников задолго до того, как их самих заметили. Поэтому они могли расположиться под оптимальным углом для пуска своих ракет дальнего действия. Пять МиГ-21, пять МиГ-23 и два Су-20 были сбиты, так и не увидев ракеты «Спарроу», которые вырвали их из неба.
После четырех дней интенсивных операций счет в воздушном бою был шестнадцать к пяти в пользу иранцев, но при учете всех потерь в воздухе он был более сбалансированным. Если учесть серьезно поврежденные истребители, то иракцы потеряли сорок самолетов, а иранцы – двадцать
Несмотря на понесенные потери, его иранский коллега полковник Факури получил два очка: он унизил иракский режим, которому теперь пришлось объяснять своим гражданам, почему иранские самолеты смогли пролететь над крупными иракскими городами, и дал доказательство своей преданности и верности иранскому режиму. Президент Бани-Садр был ему благодарен и поспешил убедить свое правительство, Верховного лидера и нескольких наиболее влиятельных мулл в необходимости освободить пилотов и механиков, гниющих в иранских тюрьмах со времен чистки, последовавшей за революцией. Те, кто был замешан в попытке путча в Ноджехе в июле прошлого года, остались в своих камерах, но остальные смогли вернуться в свое подразделение после недели занятий по самокритике. Чтобы гарантировать их лояльность и избежать дезертирства, режим отдал судьбу семей летчиков в их руки. В случае дезертирства или трусости их родителей безжалостно арестовывали и судили. Это неожиданное помилование позволило двум иранским эскадрильям «Томкэт» вернуть две трети своего летного состава. В итоге полковник Факури потерял двадцать пилотов, но их самопожертвование позволило ему освободить гораздо больше.
Разочарованный плохими результатами своих пилотов, Саддам Хусейн возложил все свои надежды на наземное наступление, которое, по расчетам, должно было достичь поставленных целей. Иракские генералы копались в своих архивах, чтобы спланировать наступление. Они нашли подготовительные документы генерального штаба к учениям, задуманным в 1941 году британскими инструкторами Багдадского военного училища. Задачей иракских курсантов того времени было взять города Керманшах, Дезфул, Ахваз и Абадан с помощью четырех мотопехотных дивизий менее чем за десять дней. Иракские генералы взяли на вооружение британский план маневров, просто переработав его в соответствии с текущей ситуацией. Имея в своем распоряжении десять дивизий, половина из которых были танковыми, они посчитали, что смогут легко достичь тех же целей, тем более что они могли рассчитывать на значительную артиллерийскую поддержку, которой у британцев не было.
Согласно договоренности, части 2-го армейского корпуса (две танковые и три пехотные дивизии) должны были взять под контроль несколько стратегических пунктов у подножия гор Загрос, в центре планировки, чтобы улучшить оборону Багдада, сделав город менее уязвимым для иранской контратаки. Основной удар, возложенный на 3-й армейский корпус, должен был быть нанесен на юге, в направлении обширной прибрежной равнины провинции Хузестан, чтобы взять под контроль города Дезфул, Ахваз и Хорремшехр, изолировав нефтяной комплекс Абадана, который затем должен был попасть в руки иракцев, как спелый плод. Если бы все шло по плану, эти войска затем продолжили бы движение к порту Бандар Хомейни. Центром наступления был город Ахваз. На этом участке фронта иракское военное командование сосредоточило три танковые и две механизированные дивизии.
В Курдистане, где две дивизии 1-го армейского корпуса боролись с пешмерга братьев Барзани и препятствовали проникновению курдских подкреплений в Ирак из Ирана, никаких операций одновременно не планировалось. Иранские войска, развернутые по другую сторону границы, не представляли непосредственной угрозы для Ирака, поскольку были заняты борьбой со своими собственными пешмерга: пешмерга Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК), поддерживаемой Багдадом.
20 и 21 сентября Аднан Хайраллах, министр обороны
Поздним утром 22 сентября 1980 года с танков были сняты маскировочные сетки, артиллерийские батареи были вооружены, а двигатели танков были запущены. После легкого обеда пехотинцы сели в машины, на которых им предстояло пересечь границу. Светило солнце, температура после знойного лета была еще высокой, и охристая дымка застилала горизонт, скрывая иранские заставы. Атака была назначена на рассвете не только для того, чтобы ее можно было скоординировать с воздушным наступлением, но и для того, чтобы солнце не било в глаза штурмовикам, когда они будут атаковать иранские позиции на востоке, обращенные к восходящему солнцу. После пролета первой волны истребителей-бомбардировщиков 1600 танков, 2000 бронетранспортеров и 4000 грузовиков в полдень в вихре пыли двинулись к горам Загрос и засушливым равнинам Хузестана. Первая ударная волна насчитывала около 100 000 человек. В противоположном лагере было 25 000 иранцев, развернутых вдоль фронта, 800 танков и 600 других бронированных машин, половина из которых была неподвижна. Соотношение сил было почти четыре к одному в пользу иракцев.
К северо-востоку от Багдада 6-я танковая и 8-я пехотная дивизии покинули свои позиции в Ханакине и направились к Каср-и-Ширину, стратегическому перекрестку на дороге, соединяющей Багдад с Керманшахом. Эти два подразделения пересекли границу без малейшего сопротивления, а затем развернулись, чтобы отрезать Каср-и-Ширин. Поздним вечером иракский передовой отряд вошел в окруженный город, который защищали отряд военной полиции, несколько регулярных полицейских сил и рота революционной гвардии. В общей сложности там было не более 200 человек, вооруженных легким оружием, которое вряд ли могло сравниться с иракскими танками и пушками. Но поскольку все пути отхода были перекрыты иракцами, иранские бойцы были полны решимости продать свои жизни подороже. Им удалось подбить головные машины иракцев из гранатометов РПГ-7, что привело иракские войска в замешательство и заставило их изменить тактику. Иракская артиллерия более двух часов расстреливала город, была вызвана авиация. Однако все МиГи и Су были мобилизованы для атаки вражеских баз, поэтому Багдад мог выделить для атаки только четыре устаревших истребителя «Хантер», которые только что вернулись в строй после долгих лет простоя в ангарах. Не имея информации о ходе боевых действий, пилоты «Хантеров» бессистемно выпустили свои ракеты над Каср-и-Ширином, лишь усугубив хаос.
В сумерках роты иракских пехотинцев снова атаковали при поддержке танков. Продвигаясь под обстрелом снайперов, они зачищали кварталы один за другим. Всю ночь вокруг опустевших домов продолжался бой. Иракцы воспользовались первыми лучами солнца, чтобы подавить последние очаги сопротивления. Эта первая победа стоила им более 100 убитых и около 300 раненых. Несколько иранцев сдались, но большинство предпочли драться до конца. Остаток дня иракцы потратили на перегруппировку и эвакуацию пленных и раненых.
24 сентября 6-я танковая дивизия продолжила продвижение к горам Загрос при поддержке пехотинцев 8-й пехотной дивизии. На данный момент не могло быть и речи о наступлении на Керманшах, столицу региона. Такое наступление по легко блокируемым узким горным дорогам было бы возможно только в том случае, если бы иранцы потерпели поражение. Пока же целесообразно было нейтрализовать Сармаст и Эслам Абад-и-Гарб, чтобы предотвратить возможную контратаку иранской 81-й танковой дивизии. Для этого иракцам сначала нужно было взять под контроль деревни Сар-и-Пол-и-Захаб и Гейлан Зарб.