Ирландский воин
Шрифт:
Несколько юношей еще не воинов, но уже не мальчиков — вертелись рядом с группой мужчин; правда, они смотрели не на старших, которые в тот момент были для них самыми скучными созданиями на свете, а на стайку девушек, весело болтавших за соседним столом. Девушки же, прикрыв губки изящными ручками, взглянули на своих обожателей, затем захихикали и отвернулись.
— Так как, догадалась? — спросил Финниан.
— Во главе того стола, где сидят девушки? — Сенна улыбнулась и пристально взглянула
— Нет. Попробуй еще раз, — со смехом ответил Финниан.
— Ну… тогда в центре стола на помосте. Ведь ты всегда стремишься командовать.
— Нет. — Он покачал головой.
— Так скажи сам.
— Нет, ты должна догадаться.
— Хорошо! Догадаюсь! — Сенна приняла вызов, и глаза ее сверкнули.
— Конечно, милая. Ты ведь очень сообразительная. А если не сумеешь догадаться сама, то тебе всего лишь нужно воспользоваться своей очаровательной улыбкой и выпытать правду у какого-нибудь ничего не подозревающего простака.
Улыбка, озарявшая теперь лицо Сенны, действительно была очаровательной, и Финниан, проводя ее по залу, твердо решил, что будет всеми силами оберегать эту удивительную женщину. Однако сейчас, накануне войны, нельзя было допустить, чтобы Сенна отвлекала его от важных дел.
В этот момент О’Фейл поднял голову и наконец-то увидел Финниана. Король замер на мгновение, затем медленно встал на ноги, и Финниан тотчас же шагнул к своему приемному отцу, к единственному человеку, когда-то поверившему в него, хотя все другие от него отвернулись. Для всех остальных он был сыном женщины, которая совершила грех самоубийства и сейчас горела в аду. Отец же его исчез сразу после того, как это случилось.
А О’Фейл приютил его, воспитал, называл сыном и сделал своим советником и другом. Финниан нисколько не преувеличивал, когда говорил, что обязан О’Фейлу не только жизнью, но и желанием жить.
Поклонившись, он потянулся к руке своего приемного отца.
— Господи Иисусе, Финниан… — тихо сказал король. — А я-то думал, что ты… — И тут О’Фейл, один из самых великих королей Ирландии со времен Брайана Борума, шагнул вперед и сжал приемного сына в крепких объятиях. И было совершенно очевидно: король любил Финниана как родного сына, вернее — считал его таковым.
Наконец отстранившись, О’Фейл с улыбкой проговорил:
— Значит, решил нанести мне визит, да?
Финниан тоже улыбнулся:
— По правде говоря, милорд, мне больше нечем заняться этим вечером.
Король добродушно рассмеялся и окинул взглядом зал. Почти все, не отрываясь, смотрели на них, но поблизости не было никого, кроме Сенны. О’Фейл внимательно посмотрел на нее, затем снова обратился к приемному сыну:
— Как твоя миссия?
— Выполнена. И с избытком, — тихо ответил Финниан.
— Вот
— Сенна де Валери, милорд.
И в тот же миг Сенне почудилось, что пронзительные глаза короля видят ее насквозь. Но тут он вдруг улыбнулся и жестом пригласил ее сесть рядом с ним. Она села, в смущении потупившись.
— Милая, не нужно так опускать голову, — сказал король. — Это не позволяет видеть ваши прелестные глаза.
Финниан невольно усмехнулся, а Сенна с невинной улыбкой проговорила:
— Значит, вы все так ведете себя?
О’Фейл изобразил удивление и, почесав в затылке, спросил:
— И как же мы ведем себя, милая?
— Стараетесь очаровать. Вы очаровываете нас, женщин.
— Да, верно, — кивнул О’Фейл. — Нам нравится думать, что мы играем свою роль, а вы, женщины, играете роль прекрасных леди.
Сенна лукаво улыбнулась и заявила:
— Я не думаю, что когда-либо заставляла лорда Финниана краснеть, милорд. И очень сомневаюсь, что могла бы заставить покраснеть вас.
Тут Финниан скрестил руки на груди, а король, широко улыбнувшись ему, снова повернулся к Сенне.
— Милая, вы никогда не узнаете, сможете ли довести меня до такого, из-за этой моей шерсти. — О’Фейл с усмешкой погладил свою пышную бороду и доверительно добавил: — Но с Финнианом, милая, вы, вероятно, могли бы попробовать.
О’Фейл вдруг рассмеялся, а Финниан, нахмурившись, заявил:
— Все, достаточно! — Он сделал шаг к Сенне и поднял ее со скамьи. — Короля ожидает совет, а вам, миледи, необходимо поесть.
Но Сенна, чуть оттолкнув Финниана, повернулась к королю и с поклоном проговорила:
— Сир, я не привыкла оставаться в долгу, поэтому знайте: я безмерно благодарна вам за гостеприимство. И клянусь, я заплачу свой долг.
О’Фейл с минуту пристально смотрел на нее, затем молча кивнул. И в тот же миг Финниан увел Сенну и усадил за стол в другом конце зала. Почувствовав, что король все еще наблюдает за ним, он быстро вернулся к нему, и они вместе вышли из главного зала.
— Она полна огня, — заметил О’Фейл, когда они шли по коридору.
— Вы даже не представляете насколько, милорд.
Когда они вошли в зал заседаний, там уже собрались все остальные мужчины — и молодые, и пожилые. На это заседание никому не требовалось специального приглашения — приглашением служило само прибытие Финниана.
— Сын мой, я должен сказать это вслух? — О’Фейл пристально посмотрел на Финниана.
— Милорд, что именно?
— Она должна вернуться обратно, — тихо сказал король.
Глава 43