Ирма или Чёрно-белая радуга
Шрифт:
И эти мамины слова совершенно разделили нас. Я втихомолку недолюбливала мужа сестры, но при людях старалась быть тактичной. Папа, казалось, просто наблюдал, чем все это закончится. Идти против воли старшей дочери он не смог, потому счастье дочери было превыше всего. И я опять уехала на учёбу, оставив всё так, как есть, до тех пор, пока мама не позвонила и не сообщила, что Ирма, скатившись по ступенькам подъезда со второго этажа и сломав руку, попала в больницу. Я не могла не приехать.
Перелом оказался серьёзнее, чем все думали. Доктора сначала помучили её несколько недель вытяжкой,
Вот о чём я думала, пока собирала разбросанные кудри сестры.
– Леська, привет. А ты чего тут? – услышала я слабый голос Ирмы.
– О, ты проснулась. Здорово! Как ты себя чувствуешь?
– Слабость такая… А так ничего, жить буду, – легкая улыбка украсила бледное лицо Ирмы.
– Я пойду врача позову, да и родителям позвоню.
– Не надо, подожди. Просто посиди со мной.
Я взяла сестру за руку и посмотрела ей в глаза. В них было столько боли.
– Ирма, что случилось?
– Да, ничего, – стараясь не заплакать, тихо сказала моя сестра.
– Мама сказала, что ты с лестницы грохнулась. Как это могло произойти? – я слегка стиснула её руку.
– Лесь, давай потом… Расскажи лучше, как ты? Как Гена?
– Гена? А кто это? – я постаралась рассмеяться, но получилось несколько нервозно. – Да мы год уже как не общались. Он не звонит, не пишет, не приезжает. Ничего о нём не знаю. Бросил он меня, Ирма.
– Да? Не знала. Переживаешь? – Она наклонила голову на подушку так, чтоб лучше меня видеть.
– Не то слово. И, как ты говоришь, жить буду.
Ирма улыбнулась: – Как жаль. Он мне нравился. Не то, что Святослав тебе.
Я встала и отошла к окну: – Пойду всё же врача позову.
Всю ночь я спала плохо, отвыкла уже от накрахмаленных наволочек мамы. Странно, раньше думала, что буду скучать по всему этому.
Теперь вот лежу с открытыми глазами и тупо смотрю в приоткрытую дверь балкона. С места, где я лежала на мягком диване под пышным одеялом, виден был лишь угол соседнего дома, который мне был знаком с самого детства. Мы переехали в эту квартиру лет пятнадцать назад. Правда, со временем угол соседнего дома немного потемнел. Зато ива, которая росла рядом с нашим балконом, стала ещё выше, ещё гуще и ещё прекраснее. Помню, как Ирма фотографировалась под этой ивой в день своего выпускного вечера в школе, и её розовое платье очень гармонично смотрелось на фоне светло-зелёных висячих веток ивы.
Было часов семь утра. Мама уже во всю колдовала на кухне, из ванны слышался приглушённый голос отца, он, как всегда, что-то напевал, принимая душ. Эти знакомые звуки усыпили меня ещё на какое-то время.
– Мамка, оставь, пусть ещё поспит немного. Когда она последний раз дома была?!
– Ну, здрасти, хватит спать, в больницу нужно ехать, Ирму навестить.
Я открыла глаза и, сквозь сон, как в тумане, увидела маму с папой, которые стояли надо мной, согнувшись.
– Привет, я не сплю. Сейчас встану и поеду
– Святослав забрал её ещё вечером.
– А, не хотел меня видеть, – сказала я, приподнимаясь с жёстких подушек.
– Лесь, ну не надо так, – папа погладил меня по волосам. – Как тебе спалось?
– Хорошо, пап, всё хорошо.
Совершив утренние процедуры, и плотненько позавтракав, мы собрались в больницу.
– А Святослав не поедет с нами? – спросила я, пока мы шли к машине.
– Да он, скорее всего, уже там, – с полной уверенностью сказала мама.
– А чего это ты такая уверенная? Что-то я не замечала раньше в нём такой заботливости, – съязвила я.
– С того времени, как Ирма упала в подъезде, Святик очень изменился, такой заботливый стал. Это он Ирму в больницу повёз, на операции настоял, – торжественно заявила мама.
– Ага, – улыбаясь и заводя машину, отреагировал папа, – будто виноват в чём.
– Ой, да ну вас, всё вам не угодишь: плохой – плохо, заботливый – тоже плохо, – не стерпела моя мамочка.
– Действительно, – не унимался отец, – только почему в то время малышка была на руках у Ирмы, а не у него?
– Что?! – я чуть не упала с заднего сидения машины. – Когда? В тот момент, когда Ирма упала на лестнице в подъезде их дома, малышка была у неё на руках?
Я не могла скрыть своего возмущения. Только на минуту представила, что могло бы произойти в тот момент, когда Ирма, держа на руках свою маленькую дочку, скатилась со ступенек второго этажа. Мне стало нехорошо.
– Пап, открой, пожалуйста, окно, что-то мне дурно.
– Лесь, что ты начинаешь? – спокойно сказала мама. – Всё же ведь обошлось, зачем так паниковать.
– Да, обошлось, – открывая окно, ответил папа за меня, – а если бы не обошлось?
– На дорогу смотри, – выпалила мама, – и перестань нести чепуху.
– Бессмысленный разговор, – тихо произнесла я. И оставшийся путь мы проехали молча.
У меня не выходил из головы тот момент, что малышка могла пострадать. После родов Ирма семью тянула на своих плечах. Святослав будто барин жил: всё готовое ему подавай, да и чтоб ребёнок не плакал и не приставал к отцу, чтоб с улыбкой жена мужа встречала, кормила и спать уложила, потому что он, понимаете ли, с работы уставший пришел и ему отдыхать надо. Так и не узнала я, где ж он работает так допоздна и так усердно, уставая, как вол, на работе, что сил на семью у него совершенно не хватало. Да и мужскую работу по дому, в большей степени, наш отец делал. Думаю, что из моих родичей этого никто тоже не знал. Но Ирма говорила, что её всё устраивает, и любые нападки в сторону Святика пресекала моментально.
А малышка у них замечательная. Варварой назвали. Светленькая такая девочка, хрупкая, тоненькая, как тростиночка, просто одуванчик. Ручки у неё были, как ветви той самой любимой мною ивы. Сейчас ей шёл уже второй год. У Святослава, не смотря на многочисленные браки, детей, кроме Вари, не было. Видно, так Богу было угодно, что ребёнка ему должна была родить именно Ирма, моя родная сестра.
– Опять дрыхнешь? Вставай, приехали уже, – оторвала меня от раздумий мама, наполовину уже находясь на улице.