Ирния и Вирдис. Тетралогия
Шрифт:
Принцесса постаралась как можно быстрей откланяться, чтобы избавить несчастного Феррена от унижения.
«Отчитать сына на людях! Извиняться перед его девушкой, словно он застал их за чем‑то неподобающим и теперь хочет загладить вину своего сына! Безобразие!»
Король Ренарт довольно посмотрел вслед принцессе и подмигнул сыну. И Феррен подмигнул в ответ.
– Отец, – спросил он чуть погодя, – а ты не перегибаешь палку?
– Ты это о чем? – негромко поинтересовался король Ренарт.
– Ты выглядишь таким противным… нет, я понимаю, что на таком фоне я сам смотрюсь просто чарующе, но… ты не боишься, что принцесса согласится выйти за меня лишь в том случае, если я убегу из дома? Что она даже ради меня любимого не захочет заиметь такого свекра?
– Ты меня просто радуешь, Феррен, – довольно ухмыльнулся король Ренарт. – Ты и впрямь учишься соображать. И так быстро! Кто бы мог подумать… Уж не влюбился ли ты? Вот только в данном случае не имеет никакого
Так вот, когда придет время, мне нужно будет всего лишь подыскать соответствующее разумное объяснение своей нынешней противности и ненавязчиво эдак подбросить его принцессе, чтобы ей казалось, будто она сама его обнаружила. Поскольку к тому моменту она уже будет вовсю увлечена тобой и как раз станет подыскивать для тебя способ сбежать из дома, а то и отобрать у меня трон, то ее весьма порадует, что ничего этого делать не нужно, поскольку новые факты убедительно доказывают… ну, и так далее. Ты меня понял?
– А что, если она… не совсем такая, как другие «умненькие и маленькие»? – спросил Феррен.
– Ты и это заметил? – восхитился отец. – Растешь! Она и впрямь не совсем такая, а когда пройдет обучение у твоей матери, за твое царствование я буду вполне спокоен! Тем не менее, она еще слишком молода, чтобы разобраться, что к чему. Так что не переживай. Она еще и извиняться передо мной станет когда‑нибудь за то, что плохо обо мне думала. Кстати, нам пора. Нельзя так надолго оставлять бал без присмотра, даже если это маскарад и считается, что никто никого не узнает.
Принц Ильтар не первый раз встречался с принцессой Лорной. Это вирдисского принца он встретил впервые. Смена династии – дело такое. То есть, может, он и раньше с Ферреном сталкивался, но не отметил для себя этот факт. А может, и вовсе не видел. А принцесса Лорна…
Он всегда отмечал, что она веселая и симпатичная. Вот и на этом балу отметил. Но лишь сегодня, сейчас разглядел, что она потрясающая. Вот как вошел в бальную залу, так и… аж дыхание захватило.
«Неужели это оно? То самое?» – смятенно подумал он. Он склонился, приветствуя наследницу теарнского королевского дома, распрямился и посмотрел ей в глаза. Просто посмотрел… Мир вокруг него рухнул, рассыпался в пыль и стремительно вознесся вновь. Но теперь это был какой‑то совершенно другой мир. Потому что в нем была она. Он не знал, как себя вести. Как держаться с ней. Все прежние, старательно привитые наставниками правила поведения были при нем, но они больше ничего не значили. Они были из того, прежнего мира. Он говорил слова, и они бумагой шуршали у него во рту. В них была пустота. Он говорил пустоту и трепетал от какого‑то почти животного ужаса. Ведь нельзя же, чтобы люди говорили пустоту. Это неправильно. Нужны были какие‑то другие, новые слова, чтобы просто говорить с ней, вот только… он не знал, не знал их! Когда он немного пришел в себя и все‑таки смог как‑то говорить с ней и даже понимать, что она говорит ему, он был потрясен, насколько умный и тонкий собеседник ему достался. Однако сам он… что‑то было не так с ним самим… да что там – все было не так! Абсолютно все! Когда старые слова, слова из того, прежнего, мира уже умерли, а новые еще не успели толком возникнуть, когда они рождаются прямо у тебя на языке… попробуй тут не запинаться! Он пробовал. Он очень старался, честное слово!– Астрономия… – бормотал он. – Да. Я знаю. Это так же важно, как все остальное.
Принцесса Лорна посмотрела на него задумчиво и печально, как на тяжелобольного.
«О боги, что я такое несу!» – испуганно подумал Ильтар.– Нет, – поторопился поправиться он. – Это важнее всего остального!
Принцесса вздохнула и заговорила о профессоре Шарнае.– Да, – невпопад ляпнул Ильтар. – Он у нас сейчас послом…
Принцесса бросила на него невыразимый взгляд. Ильтар замер. Он явно что‑то сделал не так. Причем не в первый раз.
– Как я вам завидую, ваше высочество, – сказала
– Нет, – вновь ляпнул Ильтар. – Я не считал это… корректным.
Он хотел пояснить, что имел в виду, но лицо принцессы замкнулось. Холодно. Высокомерно.
– Я вижу, нам несут коктейли, – мстительно сказала она. – Давайте побеседуем о вирдисских коктейлях. Говорят, они и вправду хороши? Неправда ли, это гораздо более интересная тема, чем астрономия? И куда более важная.
Ильтар почти воочию увидел, как в ее глазах он превращается в ничто.– Да, ваше высочество, несомненно, – исторгло из него хорошее воспитание.
«Да я же совсем не это имел в виду! Я не хотел оскорбить профессора и астрономию! Я говорил не то, что думал! Я хотел сказать не то, что сказал, не то, что вы услышали! Я вовсе не идиот, ваше высочество!» – хотелось закричать Ильтару, но этикет ловко придавил ему язык.
– Было очень приятно пообщаться, ваше высочество, – промолвила принцесса Лорна.
Еще мгновение, и она покинула его под каким‑то благовидным предлогом, даже не наказав беседой о вирдисских коктейлях. Не дав ему и крохотного шанса загладить свои ужасающие промахи.
Что ж, приговор окончательный, обжалованию не подлежит. «Я не идиот, ваше высочество, все гораздо хуже. Я – полный идиот». Все было кончено. Новорожденный мир с ужасающим грохотом рушился внутрь себя самого. Горели руины, вопили от ужаса и муки гибнущие люди и животные, смрад, копоть и чад заволакивали пространство, а сквозь появившиеся в мирозданье прорехи заглядывала пустота. Она оказалась хищной, мстительной и всесильной тварью. «Приеду домой и повешусь», – мрачно подумал Ильтар. Через пять минут он вспомнил, что принцам неприлично вешаться. Нужно застреливаться или закалываться. Еще через пять – что принц вообще не имеет на это права, особенно если он наследник престола. И ему стало окончательно плохо. Впрочем, нет, окончательно плохо ему стало еще мгновением позже, когда он заметил, как принцессу Лорну куда‑то уводит принц Феррен. И хотя вирдисский принц был предельно вежлив, хотя этикет у него разве что на ушах не висел, Ильтар почувствовал почти неодолимое желание броситься следом, чтобы… он и сам не знал, что он может сделать, ведь на принцессу никто не покушается? Она идет сама и, кажется, вполне довольна беседой. Вот если он бросится им вослед, то это уже можно будет расценивать как покушение. В лучшем случае удастся выдать это за глупую шутку, дурацкую выходку невоспитанного болвана. Что ж, Его Величество Этикет все равно ему этого не позволил. Ильтар остался на месте, потягивая мерзкий вирдисский коктейль, который и раньше‑то казался ему отвратительным, а уж теперь и подавно. «И на вчерашнем маскараде он за ней увивался! – мрачно припомнил Ильтар, глядя вослед этим двоим. – Ведь это она была под маской совы! Она! А Феррен нацепил маску барса!» Ильтар остался на месте, по всем правилам хорошего тона приветствуя очередную дальнюю родственницу нового вирдисского государя, у которого оказалось подозрительно много родни. Юная родственница блестела глазами, драгоценностями, манерами, монологами и вообще всем, чем могла, стараясь очаровать наследника престола сопредельного государства, а Ильтар вежливо отвечал ей, стараясь дать понять красавице, что он с ней именно что вежлив, и не более. «Самая правильная политика – никого особенно не приближать и в то же время никого особенно не отталкивать. Искусство государя состоит в тонком жонглировании мнениями и интересами подданных». Ильтар украдкой смотрел вслед принцессе Лорне и принцу Феррену и понимал, что все очень плохо. Он не мог бы сказать почему. Никого ни в чем не мог бы упрекнуть, и дело было не только в том, что другой уводил его… любимую девушку? Ильтар впервые подумал о ней так, и ему стало еще тяжелей, если это вообще было возможно. Потому что походка Феррена была походкой хищника, потому что спина Феррена была спиной хищника. Принцесса Лорна в опасности? Или это просто ревность? Ревность неудачника к более везучему сопернику? Он не мог объяснить свои чувства. Да он и сам их понять не мог! Просто все было очень плохо. А все, на что он был способен, – не кричать от ужаса. Вместо этого он вел светскую беседу… уже с тремя троюродными племянницами и двумя троюродными племянниками нового короля. Та, что подошла раньше других, бросала на остальных взоры, способные мгновенно испепелить дракона. «Хорошо, что они здесь не водятся», – с мрачным сарказмом подумал Ильтар, под взглядами новых собеседников все больше ощущая себя желанным призом, упакованным и даже перевязанным ленточкой.